В выходные папа был дома, слушал радио по многовековой привычке. Мне кажется, это единственная традиция, которая когда-либо была в нашей семье, только раньше слушали вместе, а теперь уже давно совсем по одному, да и радиостанции уже другие, но суть все об одном.
Обсуждали, какие проблемы существуют в Египетском аэропорту при досмотре, и, знаете, стало как-то тошно совсем. Что нас совсем за дураков принимают, раз за разом обсуждая все смежные проблемы, но обходя основные, создавая видимость участия, свободного обсуждения, а, главное, сделанных выводов и улучшений, избежания в дальнейшем.
Я даже не сомневаюсь в проблемах с досмотром в Египетских аэропортах, но дело сейчас не в том, что-то кто-то может беспрепятственно проносить воду в самолет.
Хочется слышать о реальных проблемах - технических неисправностях, куда уходят деньги на ремонты, что самые новые самолеты российских авиакомпаниях до этого много лет летают в развитых странах, потом в Африке и только потом попадают к нам...
Ни слова о том, какая бойня творится в интернетах, что новое оружее массового поражения уже взрастило целую прослойку украинцев, искренне верящих, что русские враги для них. Я даже не могу читать то, что они пишут, даже смотреть в эту сторону не могу, до того это невыносимо. Сама мысль о том, что русские и украинцы будут конфликтовать казалась раньше до того абсурдной и неестественной.
Вообще современный мир пугает. Не знаешь, как и к чему относиться. Повсюду фотографии погибших с их личных профилей, сделанные за пол часа, за час до ... Трагедия приобретает свои хештеги. Я не умею жить в таком мире. Где о катастрофе пишут со смайликами и хештегами. Мне хочется верить, что это способ выразить соболезнования и сопричастность, но я не могу. Хочется слышать правдивые факты и знать, что после этого действительно что-то изменится. Но я не могу.