Мини майсси

Сборник мини майсси

1.

Первый

- Куда свернуть с шоссе? – спрашивает Тайрус, отводя трубку от уха. – Они, похоже, заблудились.

В доме полно народу, но никто так и не отвечает, поэтому парень вынужден быть бесполезным:

- Блин, Дейв, чувак, разберись сам как-нибудь, всё не так уж и сложно, - говорит он и отсоединяется.

Майк сидит в гостиной, оставаясь безучастным, к беготне, что царит повсюду.

- Дом обыскали. Ни следов, ни зацепок, ничего не нашли, - докладывает ему один из подчиненных.

- Значит, его всё-таки похитили, - вскакивает с соседнего дивана Уолт и начинает кружить по комнате.

- Это значит, что его нет в доме, Уолтер,и всё, - отвечает Майк и смотрит куда-то в сторону.

- Ты считаешь, это моя вина? – резко останавливается Уолт.

- Нет, это ничья вина, - терпеливо отвечает Майк. – Вы поругались, он ушел. Это было пять дней назад. Конец истории.

- Из-за чего вы поругались кстати? – спрашивает Тайрус, роясь на столе.

- Ерунда, - мнётся Уолт.

- Значит точно не ерунда, - усмехается Тайрус, отрываясь от поисков. – Выкладывай.

- Я сказал Джесси, что тебе, Майк, нет до него дела, - нехотя говорит Уолт. – Что все это ваше «общение», - он разводит в воздухе руками. – Только ради того, чтобы ближе подобраться ко мне.

Уолт делает паузу и пристально смотрит на Майка:

- После этого он вспылил и ушел.

Майк отвечает тяжелым взглядом, кажется, что ему тяжело сдержаться, но он остается сидеть:

- Скажи-ка, умник, а рассказать потом об этом мне, тоже входило в твои планы по воспитанию? Или список бесплатных советов уже закончился?

- Теперь это уже не важно, - вскакивает между ними Тайрус. – Лучше займемся поисками.

- Эй, а может он поехал развеяться, ну отдохнуть там, - слышится чей-то голос из другой комнаты. – В Белиз например? Слыхал, там классно.

- Это ещё кто? – хмурится Майк.

- Йо, чуваки, я пришел помочь, - появляется Барсук, салютуя всем зажженной сигаретой. – Здаров, мистер Уайт. Какие дела?

В этот момент на пороге дома появляется невысокая женщина и боязливо оглядывается по сторонам.

- Эй, миссис, Пин, не стесняйтесь, - машет ей Барсук, подзывая к себе. – Это отличные ребята.

- Ты что, привел его мать? – не верит своим глазам Тайрус.

- Чувак, он пропал почти неделю назад, это, типа, серьезно, - возмущенно отвечает Барсук. – Надо задействовать все резервы.

- Резервы значит, - повторяет Майк и трет лицо руками, устало вздыхая.

Женщина медленно проходит в гостиную, нервно подергивая вырез на кофте.

- Всё-таки не стоило мне приезжать, честно говоря, - начинает она. – У нас в последнее время были не самые лучшие отношения.

- Да бросьте, миссис Пин, это ж ваш сын, в натуре, - отвечает Барсук.

Она долго смотрит в пол, потом наконец произносит:

- Я ни в коем случае не умоляю ваших возможностей, джентльмены, но может стоит всё-таки позвонить в полицию? Дать особые приметы, чтобы им было проще найти Джесси?

- Точно! – кричит Барсук. – Что-то типа, что у него родинка на правой лопатке.

- На левой, - машинально отвечает Майк.

На мгновение воцаряется тишина, потом Тайрус аккуратно переспрашивает:

- Что?

- Налево надо повернуть с шоссе после заправки, - отвечает Майк. – Позвони Дейву.

8.03.2014

2.

Второй

- Ну, ты и мудак, - тянет Тайрус, смеется и сплевывает в сторону.

- Что за манеры? – возмущается Джесси. – Меряешь всех по себе?

- Больно остроумный стал и разговорчивый, - отвечает Тайрус. – Тогда расскажи-ка, как её зовут? – спрашивает он, наклоняясь к Джесси поближе.

Тот отрывается от работы и смотрит хмуро-недоумевающе в ответ:

- Че?

- Я такое поведение знаю, - тыкает в него пальцем для наглядности Тайрус и откидывается обратно на стуле. – Все из-за бабы.

- Тоже мне психолог-самоучка, - бубнит под нос Джесси и продолжает чистить маленькую детальку от насоса.

- Как пить дать, - стоит на своем Тайрус. – Уж больно ты счастливый.

- А что, больше поводов нет для счастья? – спрашивает Джесси, не отрываясь.

- Для такого – нет, - коротко отвечает тот.

Джесси наконец отрывается от своего занятия и бросает детальку на стол.

- Ты завидуешь или че? – спрашивает он недовольно. – К чему этот разговор?

- К тому, что ты о работе должен думать, а не о всякой херне.

- Да, я профессионал вообще-то, если ты вдруг не в курсе, йо, - возмущается Джесси.

- И чем ты это можешь подтвердить? – спрашивает Тайрус, - Ну, этот свой профессионализм в приготовлении наркоты.

- А как насчет съебать и не мешать мне работать? – огрызается Джесси.

- Какие мы стали нежные, обалдеть просто! – разводит руками Тайрус. – Будь спок, я не претендую, - кивает он, уходя.

Джесси почему-то смеется.


***

Джесси заходит в прихожую поздно вечером, устало бросает ключи на полку и закрывает дверь.

Заходит в кухню и видит на столе остывающий пирог. Он осматривается по сторонам и начинает медленно подходить, шепча на ходу:

- Иди-ка сюда, мой сладкий, я не обижу.

Он протягивает руку, чтобы прикоснуться к дымящейся корочке, когда кто-то неожиданно возникает позади и сгребает в охапку, но Джесси не пугается.

- Попался, - слышит он, зажмуриваясь от удовольствия.

- Я готов сдаться добровольно, - тихо говорит в ответ.

- Это ты зря, - медленно растягивает Майк и целует его шею.

- Сегодня просто день осуждений, - отвечает Джесси, открывая шею ещё больше.

- Что, твой мистер Уайт опять проповедовал? – интересуется Майк, целуя затылок и медленно стягивая с его плеч рубашку.

- Не, кое-кто считает, что я слишком счастлив, - отвечает Джесси, облокачиваясь на стол.

- Да, это почему же?

- Ну…он считает, всему виной слишком вкусные пироги, - хохочет Джесси.

- Вот как, - отвечает Майк, пролезая рукой в штаны.

Где-то в коридоре раздается звонок мобильного, и Майк недовольно рычит. Он легонько кусает Джесси за ухо, а потом шепчет:

- Не двигайся.

- Хорошо, - тихо отвечает он.

Через пару минут, разговаривая в прихожей, Майк отвлекается на возглас из кухни:

- Блин, да это ж просто пищевой оргазм.

21.05.2014

запись создана: 08.03.2014 в 00:22

@темы: BB, Фики, First of all: Gay, кексик и алоэ едут в Белиз, майсси

---

- Я тебя не узнала.
- Почему?
- Так хорошо выглядишь сегодня.


Комплимение - комплимент и оскорбление.
Запатентовано Джеффом и Бриттой.

@темы: Тайлер шлёт пламенный привет

---

На самом деле ВСЁ просто

@темы: Демагогия для начинающих

---

семен андреич стоматолог
серега гопник со двора
серега бьет семен вставляет
а прибыль сорок на шесят

@темы: Пирожок

---

А Обама знает?

БОЛЬШЕ, ЧЕМ ТВИТ - Пост Дэна Хармона по поводу закрытия сериала

Я всегда старался быть с вами настолько откровенным, насколько возможно, рассказывая вам о процессе делания (и не делания) Сообщества. Так что, может, тишина с моей стороны по поводу гипотетического шестого сезона вас сильно расстраивает. Я думал, что смогу промолчать, потому что нужно сказать слишком много, и абсолютно все сейчас может стать заголовком, а мне так надоело нажимать на мое тупотолстое имя и видеть мое тупотолстое лицо на этой тупой фотографии, где я указываю на камеру, а мои руки необъяснимо крошечные, несмотря на то, что они ближе к камере.


Но я получаю твиты от взволнованных фанатов, и эти твиты меня самого делают взволнованным, потому что я чувствую, что делаю их взволнованными своей тишиной и так далее.

Общее настроение моей ленты в твиттере – это «ну, и что нам стоит делать? Хочешь, чтобы мы устроили петицию/забастовку/переговоры/крики или хочешь, чтобы мы просто попрощались и оставили все, как есть?». И еще есть ссылки на статью на одном из сайтов со сплетнями, на которые я не нажимаю, в этой статье написано, что все в мире, КРОМЕ меня, хотят куда-нибудь Сообщество продать. И в ней, скорее всего, эта гребаная фотография с крошечными ручками. Или та, где я скалюсь, и мои зубы похожи на кукурузные зерна.

Давайте с этого и начнем: с предположения, что я не хочу, чтобы сериал продолжался. Я не думаю, что я тот парень, который всем заправляет на высоком уровне, - моя карьера была бы совсем другой, если бы я был этим парнем. Я бы поувольнял всех, кто увольнял меня, вам бы всем прибавил жалованья, дал бы зрителям возможность выбирать, какие пилоты станут сериалами и какие сериалы будут продолжаться до тех пор, пока у людей будут деньги, чтобы оплачивать счета за спутниковое телевидение. Я не Мистер Большая Шишка. Этот парень ходил в более крутую школу, не бросал ее и вообще у него кровь ящерицы.

Однако я признаюсь, что когда Сони мне позвонили в пятницу с новостями, в конце звонка было небольшое обсуждение о возможности продолжения жизни сериала в другом месте, и я определенно был в лагере «нууу». Этому есть миллион причин: некоторые эгоистичные, некоторые творческие, одна логистическая, пять сексуальных, три расистских (в хорошем смысле) и, по странному совпадению, девять изометрических, но я не буду вам ими докучать. В смысле, ну конечно, я буду вам ими докучать. Докучать вам – это моя работа, мое хобби и моя страсть. Но сейчас неважно, почему я пока колеблюсь или серьезные ли это причины, сейчас важно, что я не буду колебаться. Я разойдусь. Я сказал «нууу» днем в пятницу, это станет «конечно, давайте поговорим» утром в понедельник, и Сони возьмется за дело. Я не буду парнем, который заново отменит отмененное Сообщество.

Я боюсь говорить вам, как мало будет значить мой энтузиазм. Я знаю, что такое фандом, особенно когда он такой серьезный долгое время, что становится почти религиозным, и это включает в себя любовь покидаться камнями в менее праведных. Но есть много причин, почему воскрешение Сообщества может быть сложным. Готовьтесь к этому. И это приводит нас к другому вопросу, к первому вопросу, который содержится в большинстве взволнованных твитов:

«Что нам, фанатам, делать? Как мы можем помочь? Чью собаку нам похитить? Нам нужно есть в Сабвее? А Обама знает? Мне удалить эту татуировку? Это был Эбед в Капитане Америка 2?»

Я честно думаю, что на данном этапе вы можете откинуться на спинки кресел и расслабиться. Я знаю, вы чувствуете себя не очень расслабленными, но я хочу сказать, что вам не нужно волноваться, что кто-то на планете не знает о важности этого сериала для его зрителей. На самом деле сейчас космонавты на космической станции говорят по-китайски: «Да поняли мы, вы любите Сообщество!». Вы свое дело сделали.

Если хотите знать священную правду, часть моего «нууу» происходила от напрягающей мысли о вашей любви к борьбе и о том, что ее снова будут использовать в этой несправедливой, коррумпированной системе, которая все выворачивает таким образом, как будто держать сериал живым – это ваша обязанность, как будто корпорации делают вам одолжение, скармливая низкопробный опиат в установленных дозах по трубочке. Как будто вы должны перед ними извиняться, когда они не могут вас использовать как денежную дойную машину для своего удовлетворения. Вы заслуживаете лучшего. Я люблю вас всех и, в лучших случаях, Сообщество – это я, повторяющий это снова и снова, говорящий «давайте будем меньше злиться на самих себя и людей вокруг и больше на бесчеловечную систему, которая держит нас угнетенными и разобщеными». «Может, стоило меньше говорить это и добавить больше шуток?» Заткнись, голос моего школьного директора, который также был тренером и судьей в софтболе, потому что вопить «стээээээээрайк!» детям было его единственным признаком мужественности.

В любом случае, я не буду против продолжения. Я прошу прощения у всех, кто воспринял эту отмену близко к сердцу. Я знаю, как я себя чувствовал, когда эти уроды убили Макса Хедрума. Но вы садитесь на диван и утешаете себя Новенькой, и Парками, и Минди, и Бруклином, и Орлиным Сердцем, и Портландией, и вы видели Лондонский тост Мэтта Берри? Он потрясающий. А также, не хочу быть эгоистом, но, может, зацените Рика и Морти? И пусть телевидение будет капризным клоуном, которым оно до сих пор является, и пусть юристы разбираются с юристами и узнают, какие существуют возможности. Это лучшее, что мы сейчас можем сделать. Девяносто семь серий. Более восьмидесяти довольно крутых. Миссия выполнена.

Кстати, помните, как вы жаловались на ту серию? Спорю, она сейчас уже не кажется такой плохой, а, задницы? Шучу, шучу, я знаю, что она была отстойной. Я хотел сделать кое-что более крутое, и… Ну пофиг, мне не за чем перед вами объясняться! Если вам так нравится софтбол, то женитесь на нем! Я стану особенным, когда вырасту!

Ваш любимец,
Дэниэл Анастасия Хоторн

@темы: хочу быть этим надчеловеком, Дэн Хармон

---

Все, кто любит Suits заходы

@темы: First of all: Gay

---

Географ глобус пропил

Самое смешное, что этот фильм мне посоветовал посмотреть чувак с концерта Ленинграда.

Это было вроде даже осенью. В очередной перерыв мы сидели с ним в углу клубишки и охраняли куртки от бесконечных перевернутых банок с пивом. Всех друзей раскидало по залу в вечном шнуровком угаре. Вообще концерты Ленинграда - отдельная Вселенная, но о ней потом.

Так вот за штук пять перерывов мы успели обсудить тонну событий, книг и даже пару спектаклей. И он то мне и сказал, что вышел классный фильм в кои то веки. Я естественно не запомнила название.

А вчера слушала радио, и кто-то его упомянул, и сразу стало ясно - надо срочно смотреть. Парень был прав - это не супер шедевр, но наконец-то приятное интересное кино, которое можно с удовольствием посмотреть. Такая редкость нынче для родного кина.

Всем советую.

@темы: Тайлер шлёт пламенный привет

---

Пришла на работу в белых штанах
Большая ошибка
Ведь это же я

@темы: Look how handsome my face is

---

Ёбушки-воробушки! Да это лучший фик.
Все! эта тема отныне может быть спокойно закрыта.

11.05.2014 в 22:48

Пишет  tanchouz:

Это - мой второй подарок Keep dreaming на ДР
надеюсь, она еще в силах выносить мои извращенные фантазии про мужиков из BrBa
но даже если не в силах
ей придется
Прости, друг, но там дохрена слов

обещанная кофеварка

Майк неторопливо шел темному коридору, касаясь стены рукой и стараясь не шуметь. Казалось странным так осторожничать в собственном доме — как будто он собирался застигнуть врасплох грабителя, который разбил окно, влез внутрь и теперь выгружал фамильное серебро из буфета. У Майка не было фамильного серебра. И пушку с собой он тоже не взял, а это первое, что оказалось бы в его руках, если б внизу раздались подозрительные звуки. Все, что у него было — это гость, которому не спалось в ранний час, и который вместо того, чтобы спокойно лежать, где сказали, решил выбраться из постели и отправился бродить по темным коридорам и комнатам.

Коридор казался длинным, как тот самый смертный туннель, в конце которого тебя ожидает проводник с ордером на распределение. Вверх или вниз — пока не дойдешь, не узнаешь. Никаких гарантий, это тебе не судебное заседание с участием Сола Гудмана. Священник обещал отпустить грехи в обмен на покаяние? Президент благословил на убийство во имя родины? Начальство занесло благодарность в личное дело и пообещало повышение за выстрел в голову твоему ближнему? Цену этим обещаниям Майк узнал еще при жизни. И если б действительно шел сейчас по тому самому пути, то все надежды оставил бы еще до того, как проводник показал ему надпись, кровавыми буквами горящую над воротами.

А Джесси до сих пор верит обещаниям.
Верит в «слово пацана», братание кровью и клятвы, скрепленные ударами кулака о кулак.
Ничего другого ему не остается.
У него нет крутых друзей, ствола за пазухой, а самое главное — нет наглой уверенности, позволяющей пускать этот ствол в дело, не задумываясь. Приходится полагаться на чужие обещания. Проще верить, чем сомневаться. Не нужно иметь степень по психологии, чтобы распознать в этой вере обычный самообман, причем не самый искусный.

Джесси недавно рассказал Майку, откуда взялась дыра в полу ванной в доме его тетки. Отвратная херня, хоть Майк и не смог сдержать усмешку, пока слушал. Но сейчас в темноте он думал не о том, какие лица были у Джесси с Уолтом, когда кислота проела сантехнику и пол, и ванна вместе с наполовину растворенным трупом рухнула им чуть ли не на головы. Он думал о монетке, которая летит в воздух, показывая то чеканный профиль легендарного президента, то силуэт орла, хищно распахнувшего крылья. In god we trust. Надпись рядом с чеканным профилем решает, кому быть убийцей, а кому растворять труп в кислоте. Доверять судьбу никелевому четвертаку — святой обычай. В него Джесси тоже верит. Пацан весь в этом — цепляется за любую возможность почувствовать себя в безопасности.

Но в глубине души знает, что ошибается.
Он никогда не будет в безопасности.

Майк замедлил шаг, прислушался, а потом двинулся дальше. Несмотря на темноту, он прекрасно знал, куда идти. Из кухни отчетливо тянуло запахом сигарет.

***
Джесси курил, разглядывая кофеварку, а потом потушил сигарету в раковине и равнодушно подумал, что Майк ему точно весь мозг вынесет, когда увидит окурок.

Наплевать.

Майку наплевать на здоровье Джесси. Майк просто не любит запах дыма и верит в то, что пассивное курение убивает не хуже метамфетамина.

Джесси кивнул сам себе и достал еще одну сигарету.

Ему тоже наплевать. Они так редко целуются, что пара сигарет ни на что не повлияет.

Ночь была на исходе. Тьма за окном постепенно рассеивалась, и вместе с ней по кухне разливался серый унылый свет. Снова не будет солнца — только жаркий пыльный ветер, от которого у Джесси краснеют глаза и першит в горле. Он предпочел бы провести этот день дома. Его личный измеритель шизанутости окружающего мира показывал повышенный уровень кафкианства снаружи.

Проблема была в том, что это был не его дом. А собственный дом Джесси давно настиг ядерный постапокалипсис — с потолка медленно летел пепел сгоревшей жизни, стены покрывала наледь, припасы давно закончились, людей не осталось, а нападения мутантов можно было ожидать в любой момент.

Опасно. Никому нельзя доверять в мире ядерного постапокалипсиса — любой тинейджер с приставкой это подтвердит.

Родной брат подставит Джесси, спрятав в горшке с фикусом косяк с травкой. Родители привычно спишут инцидент на счет неисправимого сына-наркомана и с облегчением выставят проблемного ребенка за дверь.
Криминальный адвокат, порядившийся вести дела Джесси, забудет его имя и перестанет замечать, как только почует, что конкурент молодого клиента может предложить больше.
Напарник, с которым Джесси за месяц пережил больше, чем с тусовкой корешей за всю свою жизнь, безжалостно вышвырнет из бизнеса, прекрасно зная, что кроме этого бизнеса у парня ничего нет. И даже не вспомнит, что Джесси собирался поступить по справедливости и уделять этому старому хрену процент с выручки — просто за то, чтобы тот сидел на жопе ровно и не вмешивался.

Никому нельзя доверять без оглядки.

Банальная истина, которая кажется откровением, когда обрушивается всей своей тяжестью именно на тебя.

Джесси было не с кем поделиться этим открытием. Он был совсем один в чужой кухне — гость в доме человека, который спал в комнате наверху.

С недавних пор Джесси тоже спал в этой комнате.

Кровать там стояла одна, хоть и большая.
И шторы — очень плотные шторы на окнах. На такие как только посмотришь, сразу ясно — если их задернуть, даже в самый солнечный день дорогу к кровати придется искать наощупь в кромешной темноте.

Джесси спал крепко и без сновидений. По крайней мере, он ничего не помнил, когда просыпался. Темнота и тишина хорошо действуют на нервы, давно доказано. Чужое тепло рядом успокаивает. Но иногда система давала сбой. Джесси резко садился на кровати посреди ночи. Ему казалось, во сне он тонул. В горле билась живая рыба. Он жадно искал подтверждения тому, что всего лишь задыхается на кровати, вцепившись в сбившиеся простыни, а не коченеет где-нибудь в пустыне, любуясь на занимающийся рассвет остекленевшими глазами. Или не отправляется на встречу с Джейн, давясь собственной блевотиной на полу бомжатника среди равнодушно перешагивающих через него торчков.

Тогда из темноты к нему протягивались руки. Сильные, с широкими шероховатыми ладонями. Когда они его находили, Джесси закрывал глаза — крепко, словно темноты в комнате ему было недостаточно. А когда эти руки его отпускали, Джесси засыпал. Мокрый, обессиленный, без единой связной мысли в голове. Вырубался моментально — торопливо нырял в забытье, словно спасался бегством от толпы разъяренных зомби, даже не успевал себя в порядок привести. Иногда сквозь сон он чувствовал, как за него это делают те самые руки. Время от времени ему нравилось думать, что с ним во сне делают кое-что еще. То, что в порядке вещей у нормальных людей, которые спят вместе — вроде погладить по плечу или по затылку. Или даже обнять ненадолго. Может быть, однажды так и было. Но Джесси предпочитал не рисковать и засыпать до того, как блаженная пустота в голове сменится тоскливым ожиданием и разочарованием. То, что он спал в этой постели, не гарантировало ему того, что в порядке вещей у нормальных людей.

Джесси не успел щелкнуть зажигалкой — внутри все поджалось, потому что он услышал скрип половиц и неторопливые шаги.

«Никому нельзя доверять без оглядки» — эта мантра стояла в его голове на повторе, и похоже, медитация начала приносить плоды.

Джесси развернулся к Майку лицом.

Ему нужны гарантии.

Майк стоял перед ним очень, очень близко, и совсем не потому, что в такой ранний час ему вдруг захотелось кофе, а Джесси загораживал собой кофеварку. Он смотрел на Джесси, склонив голову набок, и света в кухне было уже достаточно, чтобы тот мог разглядеть в его прищуренных глазах раздраженный вопрос. Какого черта? Почему, протянув руку на другую половину кровати, я не нахожу того, что там должно быть? Почему я должен искать тебя по всему дому и находить в кухне, где ты, похоже, перепутал кофеварку с телевизором — судя по тому, как стоишь и пялишься на ее фильтр.

О чем ты думал, пацан?

Майк еле заметно качнул головой и насмешливо цокнул языком.

Разве так надо прятаться, если действительно хочешь, чтоб тебя не нашли?

Джесси понял — несмотря на насмешку, Майк действительно злился.

Стоя перед ним на кухне, Майк по-настоящему злился от того, что обнаружил на другой половине кровати только холодную пустоту, когда, проснувшись и не открывая глаз, потянулся за сонным и привычным теплом.

— Кофе, — Майк вынул сигарету из пальцев Джесси.

Джесси смотрел на него, не понимая.

— Займись давай, — Майк кивнул на кофеварку.

Джесси вцепился в столешницу позади себя.

Если он повернется, чтобы заняться кофе, за его спиной окажется злой и раздраженный Майк с вполне конкретными намерениями. Это может закончиться плохо. Никаких гарантий.

Майк даже не особенно скрывался. Неторопливо окинул Джесси взглядом, словно намечая места, по которым руки и губы пройдутся в первую очередь. А когда встретился с Джесси глазами — сказал:

— Кофеварка там.

И добавил, не отводя взгляда:

— Повернись.

Джесси даже не надеялся выиграть этот безмолвный поединок. Он знал, что повернется и будет варить кофе, если Майку так захотелось. Ему просто нужны были гарантии. За несколько минут до появления Майка ему стало казаться, что стены кухни начинают покрываться ледяной коркой — точь в точь такой, что прочно обосновалась на стенах его дома. И это мешало доверчиво повернуться спиной к человеку перед ним.

«Ты? Охранял Майка? На хрена ты ему сдался, Джесси? Ты что, ветеран войны или чемпион по боксу? Ты не нужен ни ему, ни Гусу. Им нужен только я. Они пытаются достать меня через тебя, неужели ты не видишь?»

Джесси старательно гнал от себя слова мистера Уайта. Иногда — особенно в темноте той комнаты наверху — ему казалось, что он неплохо справляется. А потом он просыпался под утро, дыша как в лихорадке — мозг работал на полную силу, сознание было на редкость ясным, и Джесси отчетливо понимал, что мистер Уайт был прав.

Сегодня эта мысль снова заставила Джесси вылезти из постели и свалить курить на кухню.

Но Майк все равно нашел его.

Он нашел бы его где угодно — Джесси был уверен в этом так же, как и в том, что никотин из его сигарет, даря обманчивое чувство расслабленности, на самом деле медленно убивает, отравляя изнутри. Но об этом не думаешь, когда щелкаешь зажигалкой. Гонишь от себя неприятные мысли, потому что уже привык и веришь, что тебе-то удастся соскочить безнаказанно. Проще верить, чем сомневаться.

На самом деле он хотел совсем немного. Кое-что из того, что в порядке вещей у нормальных людей, его вполне бы устроило. То, что так редко происходит между ними, что даже в счет не идет. Такое, что Майк должен сделать первым, чтобы Джесси перестал цепляться за столешницу позади себя.

Надежды таяли, как сигаретный дым под мощной вытяжкой. Ничего не будет. Ничего не изменится только потому, что Джесси умирает сегодня на кухне, глядя на покрывающиеся ледяной коркой стены. Лучше ему поторопиться. Потому что если Майк разозлится еще сильней, то у Джесси не останется даже этой смехотворной иллюзии свободного выбора.

Он развернулся к кофеварке, опустился на локти и закрыл глаза. Майк потянул его за воротник футболки, заставляя выпрямиться.

— Кофе, — мягко напомнил он.

Джесси, помедлив, потянулся к коробке с фильтрами. Майк за его спиной молчал, и на секунду Джесси показалось, что утренний кофе действительно заменит их обычное утреннее занятие. Он все-таки успел вытащить несколько плотных бумажек перед тем, как поплатился за такую наивность. Его прижали к столу так резко и сильно, что пришлось сделать несколько вдохов и выдохов, чтобы восстановить дыхание. Край стола больно впился в живот. Сильные руки обхватили его, шероховатые ладони скользнули по телу, задрали футболку до подмышек, и Джесси опрокинул коробку с фильтрами на пол, стремясь удержать равновесие.

Он попытался обернуться. Но ему не удалось даже повернуть голову. Майк схватил его за шею и зашипел на ухо:

— Я сказал тебе кофе заняться, а не по сторонам пялиться.

Джесси не хватало воздуха, он никак не мог поверить в то, что Майк действительно хочет, чтобы он занимался этой херней с фильтрами, водой и кофе. Но Майк нажал на затылок и сунул носом прямо в кофеварку.

— Делай, что говорю.

Приказ подействовал эффективно. Хоть эффект и не имел никакого отношения к приготовлению кофе. То как Майк пытался заставить Джесси делать обычную на кухне работу, выбило напрочь воздух из легких, отключило здравый смысл и на несколько секунд погрузило в жутковатый транс, в котором тело живет само по себе, освободившись, наконец, от контроля разума и усвоенных понятий о том, что хорошо или плохо.

Тело всегда разберется, что для него хорошо, если не мешать. Если даже со стороны кажется, что ему плохо. Что пора вызывать полицию и заводить дело о принуждении к сексуальным отношениям.

Бумажный фильтр измялся, кофеварка чуть не упала на пол, когда Джесси промахнулся в попытке отодвинуть держатель. Он просыпал кофе на стол, хотя действительно старался сделать все по правилам. Но он плохо справлялся, потому что правила нарушались на каждом шагу.

В свое время Майк потратил на Джесси очень много времени. Так много, что если бы Джесси познакомился с Майком при других обстоятельствах, то в их первые ночи решил — тот был тайно влюблен в него уже хрен знает сколько времени и просто ждал, пока Джесси достигнет того возраста, в котором можно официально начинать бухать, трахаться и пускать свою жизнь под откос. На теле Джесси не осталось ни одного не изученного сантиметра кожи. Ни одного чувствительного места, о котором бы не стало известно. И в этой игре, начавшейся на кухне — изощренной, убийственно возбуждающей и вопиюще нечестной, Майк обладал явным преимуществом. У него на руках имелись самые подробные данные о противнике, которые невозможно пробить ни по одной полицейской базе. Были серьезные основания подозревать, что Майк составил карту, где отметил все точки на теле Джесси, которым стоит уделять повышенное внимание, и теперь пользовался ею без малейших угрызений совести. Привычка профессионала. Собирать информацию и разрабатывать самый рациональный метод. Экономит время и нервы. Пиздец как мешает, когда заряжаешь кофеварку.

Джесси уже плохо соображал, что делает. Дрожащими руками он кое-как засыпал кофе в нужную емкость, выставил режим и потянулся к кнопке включения. Короткий, но чувствительный удар по бедру заставил его вскрикнуть.

— Вода.

Одновременно с этим рука Майка опустилась вниз, сжала и начала двигаться. Губы нашли край уха, а потом скользнули ниже и безжалостно надавили на ту самую точку, которую Майк вычислил первой. Джесси пытался вспомнить — кажется, Майк что-то говорил. Что-то про воду. Сейчас он займется водой, только пусть Майк еще немного вот так…

— Ну? — второй удар пришелся на то же место, но на этот раз Майк свободной рукой зажал Джесси рот и заставил запрокинуть голову.

— Наливай. Эту. Чертову. Воду, — зубы царапнули кожу на шее, рука, сжав бедро напоследок, снова оказалась внизу, и Джесси замотал головой, разрываясь между желанием укусить пальцы, накрывавшие губы, и облизать их, забирая в рот — он тоже знал кое-что про Майка и тоже мог побыть ублюдком, на секунду перехватив контроль, но ладонь вдруг оставила губы и перехватила беззащитно открытое горло.

— Давай, — подождав, пока Джесси не перестанет трепыхаться, и не замрет, цепляясь за его руку, хрипло втягивая воздух в позволенном объеме, Майк толкнул его к кофеварке. — Давай, Джесси. Ты справишься.

Джесси, закусив губы, чтобы сдержать рвущиеся с них звуки, лил воду из фильтра в контейнер кофеварки. Он должен был справиться. Он знал, что Майку нравится, когда он справляется. И что Майк может выражать одобрение по-разному, и бывает очень щедрым, если действительно доволен.

В кнопку включения Джесси попал со второго раза. На разбуженной кофеварке зажегся сонный красный огонек. Она тихонько зашумела, первые капли черной как смола жидкости упали на раскаленное дно кофейника и зашипели. Горьковатый запах стал заполнять кухню, и в этом запахе Джесси, зажмурившись, покорно поднимал руки, давай стащить с себя футболку, тяжело дышал и, уже ничего не стесняясь и не сдерживаясь, слушал, как Майк, гладя его по спине, затылку, плечам, шепчет на ухо:

— Мальчик… Хороший… Послушный…

И добавляет в непечатных выражениях то, что он сейчас сделает со своим хорошим послушным мальчиком прямо на этом столе.

Все так бы и закончилось в это утро. Прямо на этом столе под шум и всасывающие звуки кофеварки, в горьком аромате свежего кофе. Если бы Джесси не вспомнил кое-что, глядя на то, как постепенно заполняется кофейник, и не замер бы, широко открыв глаза и глядя на сочившиеся капли.

Сигарета с рицином до сих пор лежала в пачке. И обещания Уолтеру Уайту использовать отраву по назначению никто не отменял. В первый раз она должна была попасть в кофе, который Джесси готовил почти в такой же кофеварке. И выпить его было суждено человеку, за которого Майк убил бы любого голыми руками, не задумываясь.

В этой кухне Майк был не единственным, в ком можно было сомневаться. Мозгоебля с обоих фронтов, они оба скрывали друг от друга правду, но если Джесси, благодаря усилиям мистера Уайта, догадывался об этом, Майк вряд ли предполагал, что у Джесси дело зашло так далеко. Если бы он узнал. Если бы только заподозрил.

Джесси вдруг затрясло, он застонал сквозь зубы — коротко и отчаянно, в миг возненавидев и себя, и Майка, и мистера Уайта, и долбанного Густаво Фринга, и всю свою идиотскую жизнь, над которой потерял контроль и в которой был бессилен что-то поменять. Он тут же заставил себя заткнуться. Но было уже поздно.

Майк мог определить настроение Джесси наощупь с закрытыми глазами — что часто и делал в своей спальне, где из-за плотных штор воцарялась непроглядная темнота. И теперь он насторожился, почувствовав, как окаменели мышцы плеч. Как тело под его руками потеряло податливость, стало непослушным и начало сопротивляться ласкам. Майк на всякий случай проверил несколько раз Джесси на отзывчивость. И убедившись, что ему не показалось, попытался заглянуть в лицо. Вернее, заставил Джесси вывернуть шею так, чтобы можно было это сделать.

— Ну, что такое? — Джесси упорно отворачивался, и Майк, разозлившись, дернул его на себя слишком сильно.

— Чего как в первый раз-то? — слегка раскаявшись, Майк ткнулся носом в его в шею и стал гладить везде, куда дотягивались руки. — Чего боишься? Я же ласково тебя... И кончить дам… Давай, не еби мозги, расслабься…

От этого стало только хуже. Лучше бы Майк снова сунул его носом в стол, заломил руки за спину и вставил, не заботясь, ласково у него это выходит или нет, и чем все это закончится для Джесси. От этих откровенных уговоров и прикосновений ненависть таяла, превращаясь в безумное желание рассказать правду, выбрать, наконец, одну из сторон и навсегда покончить с этими утренними вылазками на кухню за сигаретами. Джесси понимал — если он откроет рот и возьмет на себя страшную ответственность, то потеряет все. Даже если останется жив — другой умрет по его вине, а в этот дом его больше не пустят никогда, и ему придется возвращаться в ядерный постапокалипсис.

Майк мягко, но настойчиво давил на затылок, заставляя опуститься на локти, делая все, что полагается, перед тем как выполнить свои обещания.

Джесси протянул руку и положил ладонь на раскаленный кофейник.

Боль ослепила, взорвала мозг, разнесла вдребезги ужасные мысли, и сквозь собственный стон он услышал, как Майк выругался за его спиной, и почувствовал, как чужие пальцы клещами сжали кисть и оторвали от обжигающего кожу стекла.

Он тяжело дышал, смаргивая слезы, инстинктивно пытаясь выдернуть обожженную руку. Майк развернул его к себе.

— Что за херня?

Выпустив кисть, Майк больно схватил его за плечи.

— Что за херня, Джесси?

И вместо того, чтобы объяснять, Джесси хрипло попросил, озвучивая те самые гарантии, которых ему так хотелось получить:

— Поцелуй меня.

Майк осекся на полуслове и замолчал. Все-таки это можно было считать достижением. Такое выражение на лице Майка появлялось крайне редко. Оно означало, что чьи-то слова или действия стали для него полной неожиданностью.

Джесси повторил — требовательно, почти зло, забив на очевидную нелепость ситуации — просить поцелуев у человека, который чуть не стал его убийцей, и от которого в качестве самого нежного слова Джесси слышал только редкое «мальчик».

Майк внимательно смотрел на него. Он наконец догадался. Взял утреннее одиночество на кухне, добавил окурки в раковине, руки, вцепившиеся в столешницу, внезапный страх и обожженную ладонь. В сером утреннем свете он словно впервые увидел то, чего не замечал в темноте спальни. Острые ключицы и ребра, с переломом которых Джесси не так уж давно валялся в клинике. Впалый живот с небольшим шрамом. Огромные глаза на исхудавшем лице парня, которого каждый мимо проходящий считал своим долгом сбить с ног – иногда даже без особой причины, просто для развлечения. Парня, согласного на все ради нескольких секунд обманчивого чувства безопасности и хотевшего взамен так мало.

Он целовал его так ласково, как только получалось. В лоб, щеки, скулы, а потом в губы — взяв лицо обеими руками, вспоминая, как это делается, когда целуешься не перед тем, как уложить в койку, а просто так, ради сопливой романтики, в которую давно даже школьники старших классов не верят. Это было не сложно. Осчастливить Джесси на самом деле никогда не составляло особого труда. На любую ласку тот реагировал так, словно был нелюбимым ребенком, которого в детстве ни разу по голове не погладили. И сейчас его снова трясло — он вздрагивал у Майка в руках, отвечая на поцелуи, неловко пытаясь обнять и снова вздрагивая — уже от боли, потому что забывал про ожог на ладони. Майк притянул его к себе, и несколько секунд не отпускал. Потом отодвинулся, дал парню подышать, глядя на его опухшие губы, и повторил все заново. Джесси потихоньку отпускало. Мышцы расслаблялись, он перестал дышать как спринтер на стометровке, и даже положил здоровую руку Майку на плечо.

Майк, не прерывая своей терапии, заставил Джесси сделать несколько шагов к холодильнику.

Не глядя, протянул руку и достал из морозильника пакет со льдом.

Сейчас Джесси совсем успокоится.

Он отведет его в спальню.

Пацану надо поспать, время еще есть.

И теперь Майк будет следить.

Будет держать парня под рукой всю ночь, чтобы тот не шлялся по ночам курить на кухню.

Вредно для здоровья. И для психики.

@темы: BB, кексик и алоэ едут в Белиз

---

— Сделай одолжение, выпей стаканчик.
Я сделал одолжение и выпил два.

а у кота новые позы для кайфа

@темы: Демагогия для начинающих, Тайлер шлёт пламенный привет, Джек Керуак

---

Нас с Катей попросили написать большую статью про Сообщество для одного интернет-журнала про кино.

Теперь я немного на взводе от радости, во-первых, что обращаются к нам - таки не зря мы делаем то, что делаем, во-вторых, что есть возможность высказаться, вылить ушат своей любви на ничего не подозревающих людей Пришло время перевести все эти чувства в форму букв.

Полистала, что за ночь произошло в фандоме. Сотни фото людей в эспаньолках - все переходят в режим темной реальности. Куча прекрасно смешного и одновременно печального арта - как метафора самого сериала. У Коммьюнити самый лучший фандом. Самых талантливых и креативных людей.

@темы: Дэн Хармон

---

But I love you more than words can say

Сегодня третий день празднования моего Дня Рождения.
Я не знаю зачем вообще все это надо. Но надо.

Сегодня мы едем танцевать. Ну, собираемся как бы.
Не слезать с танцпола по два часа все равно будем только мы с Катей.

Около полуночи только пониманию, что я в трусах и не накрашена, а уже пора ехать. А я даже встать толком не могу, потому что Коммьюнити закрыли, но это не может быть правдой. Он не закончился, не подошел к концу, и нет печальной грусти расставания, а его просто закрыли за ненадобностью,выкинули, а мы не были к этому готовы.

Я еду в центр, по которому скучала. Но за последний год все слишком изменилось. Половину наших любимых мест позакрывали - богатые мира сего выкупают все до последнего метра. И нет больше ни места неформальных встреч после пяти дней нежилья, ни воспоминаний.

В голове почему-то проносится самая теплая ночь на Чистых. Когда морозы стояли за тридцать, и неделя была дурацкая, а мы как всегда приехали и танцевали до упаду, до посинения. Я в рваных джинсах каких-то, и сумка моя со шмотками с тренировок валяется где-то там под тонной чужих вещей. А потом уже шесть утра и играет Лов из ин зе эир, а нас ещё человек двадцать и все чуть не давятся от любви и восхищения этим миром. А потом голос ди-джей вмешивается: "Ребята, идите, пожалуйста, домой. Уже утро, пора спать". А мы реально этого даже не понимаем и не чувствуем вообще.

Когда мы выступали ещё с хип-хопом я прохавала все эти гримерки, всю эту клубную жизнь вдоль и поперек. Я знать не хочу, что там творится у них сейчас в подсобках.
В туалете как всегда - стены вибрируют и хранится самая ценная информация - мол, Даша - шлюха, а Зенит - чемпион.

После двух часов выползают гоу-гоу такие с леньцой, одна из них в военной пилотке. Я прям даже замираю при виде этого кощунства. Мир давно сошел с ума, прогнил и дал трещину.

Стоя в 4 утра на Тверской - главной улице всех шлюх по версии гласа народа - я вдруг понимаю, что ни пивас, ни нихуевый бит, ничего уже не изменит сложившиеся факты. Все упущенные возможности уже упущены. И лет то мне уже совсем не мало вдруг почему-то тоже только сейчас доходит, а я до сих пор ничего не сделала из того, что хотела и продолжаю ничего не делать.

А мне гранд Мастер подарил самый лучший подарок в мире, так что же я вообще здесь делаю?

@темы: Тайлер шлёт пламенный привет, Look how handsome my face is, Дэн Хармон, Будущий роман

---

Суки.
Закрыли мой любимый сериал.
Это был единственный раз, когда я была почти полностью уверенна, что нас продлят.

Как же так, как же так.
Я все смотрела и не верила.

Ну что, все изменилось теперь.
Мне надо построить одеяльный форт и побыть одной.

@темы: Дэн Хармон

---

Теперь они не давали мне спать

когда становится паршиво
когда теряешься в тоске
ищи себя на гугылкарте
в местах где было хорошо

@темы: Пирожок

---

Если выдумать каких-нибудь 150 фактов обо мне, то это всегда будет факт номер один:

Среди несчетного моря пристрастий, событий и инсайтов это моя самая любимая песня в жизни

@темы: Look how handsome my face is

---

А это вообще фик про меня.
Нет. Вчитайтесь.
ПРО МЕНЯ.

08.03.2014 в 03:56

Пишет  tanchouz:

для товарища  Keep dreaming обещанный подарок на 8 марта. Прости, что не могу подарить тебе ничего другого. Но я старалась, хотя могла бы и лучше Получилось нечто в стиле "кто все эти люди" и "причем тут Брэйкин Бэд". В качестве компенсации заряжаю фламинго и пеликанов эмэндэмсами.

читать только после тщательного обдумывания последствий. вы предупреждены)))

В то утро Хелена проснулась с тяжелым сердцем. Она провела беспокойную ночь, и вовсе не потому, что снова тайком бегала с друзьями на пляж – купаться в отведенной для туристов зоне. «Ох, Хеленита, - стонала старшая сестра, когда приходила в себя. – Душно… Комары… Прогони их…»
И снова бредила.
Доктор-китаец велел класть холодный компресс на лоб и менять каждые полчаса. Хелена металась всю ночь между кухней, где в холодильнике застывал лед, и душной спальней, но к утру свалилась рядом с кроватью сестры и уснула: коленями - на полу, головой – уткнувшись в сложенные на стареньком одеяле руки.
Проснувшись, она вздрогнула и в испуге заглянула в бледное лицо с закрытыми глазами. Но сестра дышала спокойно, лихорадочные пятна сошли со скул. Хелена потрогала прохладный лоб и, мысленно поблагодарив святую Марию и преподобного Иисуса за оказанное милосердие, осторожно поднялась с колен. Она с трудом подавила стон. Ноги, руки, спина – все ныло. Хелена глядела через окно на солнце, поднимавшееся из-за моря, и щурила усталые глаза. Думала о том, что хоть мерзавец-папаша и бросил их со сводной сестрой после смерти матери, предварительно обчистив бедный домишко до последней нитки, забрать с собой ему удалось не все. Кое-что он все-таки ей оставил. Золотисто-рыжие волосы, мимо которых парни не могли пройти спокойно с тех самых пор, как ей исполнилось тринадцать. И крепкое здоровье, которое не брала никакая хворь после того, как в детстве Хелена переболела ветрянкой. Что было, то было. В их деревушке, обслуживавшей местный курорт, единственный врачебный кабинет держал китайский эмигрант. Иногда он говорил в шутку, что Хелене очень повезло. Потому что первая заповедь всех врачей при общении с рыжеволосыми пациентами – передай их другому. Все у них не так, как у людей – и дикая аллергия на безобидные препараты вдруг открывается, и в обморок ни с того ни сего падают. А так как второго врача в деревне не было, медицинское будущее Хелены при таком раскладе выглядело бы довольно мрачно.
Она вздохнула. Вот уж повезло, ничего не скажешь. Сегодня целый день придется торчать в магазинчике, которые они кое-как содержали вдвоем с сестрой уже два года. И все два года им не давали покоя – то нечистые на руку чиновники, то местные бандиты, требовавшие процент за возможность торговать разной ерундой для туристов на их территории и в обмен на защиту от других банд. Один из них по кличке Пимпойо зачастил в последнее время. Хелена убирала золотистые волосы под застиранную бандану, перестала краситься, носила старые шорты и растянутые футболки, но он все не унимался. Приходил, опирался на дверной косяк, гордо выставляя татуировки на плечах, и все норовил дотянуться до Хелены рукой через прилавок. Его запястье перетягивал кожаный браслет, с которого свисала фигурка ягуара. Браслетом он очень гордился. Говорил, что нашел ягуара в развалинах Лубаатуна, и что он сделан из чистого нефрита. Это был его талисман на удачу, и Пимпойо не сомневался - рано или поздно ягуар поможет ему управиться и со строптивой рыжеволосой девчонкой. Однако его терпение начало иссякать. В последний визит держался он уже не так дружелюбно и намекнул, что Хелене пора смотреть на него поласковее, если та хочет и дальше торговать своими кремами, панамками, орешками и мороженым вместе с сестрой. И пообещал заглянуть. Сегодня. Хелена уговорила сестру постоять за прилавком вместо нее в этот день, но та внезапно свалилась с таким острым приступом головной боли, что Хелене стало не до Пимпойо. Но она вспомнила о нем сразу, как только проснулась, и некоторое время на полном серьезе рассматривала возможность устроить себе выходной и не открывать магазинчик вообще.
Позволив себе несколько минут понаслаждаться такой мыслью, она вышла из дома и застучала в соседнюю дверь. Оставив сестру на попечение соседки, Хелена перешла дорогу и принялась поднимать жалюзи.
Туристов в это время было немного, сезон кончился. В Белиз приезжали редкие парочки, искавшие недорогие варианты совместного отдыха, любители экзотики или туристы, невнимательно читавшие туристические проспекты. Кроме пляжей средней степени ухоженности, в Белизе из интересного были еще заброшенные города майя и полуразрушенные пирамиды. Но ими больше интересовались ученые-иностранцы и слегка двинутые искатели древней мудрости, а на таких клиентах денег много не заработаешь.
Они с сестрой мечтали уехать в Мексику, а там, глядишь, и в Штаты, где, как известно, доллары прямо из воздуха делаются. Но все время что-нибудь мешало – то новая влюбленность сестры, то накопившиеся долги за аренду, то неожиданно ласковое лето, в которое просто невозможно уехать в какую-то Мексику. Однако Хелена не унывала и не теряла надежды. Все-таки она была очень молода.
***
- Крем для загара, - произнес на плохом испанском чей-то голос у нее за спиной.
Хелена обернулась.
Парень уже успел неплохо позагорать. Спалил себе плечи и грудь, но на лице и руках загар был ровным. Светлые глаза и русые волосы, успевшие выгореть до золотистого оттенка. Сразу ясно – прибыл из солнечного края, но на пляжах там не валялся и в солярий тоже не ходил. Еще бы – с его-то типом кожи. Такие уже через полчаса обгорают до красных пятен. Странно, она впервые видела его в этой деревушке. Все туристы, отдыхавшие в отелях у пляжей, были наперечет – их знали в лицо, хоть те об этом вряд ли догадывались. Половина жителей работала в этих самых отелях, а другая половина часто проникала в огороженную туристскую зону – искупаться в теплых волнах, поваляться на песке и почувствовать себя важными шишками, которым по карману оплатить тур в экзотическую страну.
- Крем от загара? – уточнила Хелена, снисходительно переходя на английский.
- Да, - парень с облегчением перевел дух и улыбнулся.
Зубы ярко блеснули на загорелом лице. Хелена даже загляделась.
- Проходите, - спохватилась она. Прошла первой в полутемный магазин и нажала кнопку, разгоняя дышавший на ладан кондиционер. Залезла под прилавок и, покопавшись, достала ярко-оранжевый пластиковый флакон.
Покупатель взял флакон в руки и с сомнением поглядел на этикетку.
- Это хороший крем? – парень явно колебался, то ли не доверяя познаниям Хелены, то ли сомневаясь в надежности ассортимента товаров из ее магазинчика.
Девушка вспыхнула.
О солнцезащитных средствах она знала все. О кремах, лосьонах и маслах до и после загара, индексах SPF и UVA, степени защиты от солнца. С ходу могла рассчитать программу пребывания на солнце для любого цветотипа. С ее кожей, веснушками и волосами она прямиком попадала в категорию риска – от солнца ей приходилось прятаться, но жгучие лучи дотягивались до нее везде - словно рука Пимпойо, тянущаяся через прилавок, и волей-неволей ей приходилось защищаться.
- Степень защиты – 30. Видите? – сухо сказала Хелена. - С вашей кожей на солнце вы минут двадцать продержитесь до того, как ожог заработать.
Парень невольно коснулся плеча.
Хелена снова полезла по прилавок.
Разложив перед покупателем батарею флаконов, она ткнула пальцем в крайний.
- Водостойкий. Можно после второго купания наносить, но вы лучше каждый раз заново намазывайте. Этот – для лица. На лицо – очки, на голову – панамку. Вот, всего пять долларов. Можно американскими. Это – масло после загара. Вернулись, душ приняли и сразу с головы до ног намазались. И запомните – не лезьте под открытое солнце. Оно вас и в тени достанет. Рак кожи вас не обрадует, так что на пляж с полудня до обеда не ходите. А как соберетесь – крем еще в номере на себя нанесите. И не втирайте сильно – так, чтобы пленкой лежал. Знаете куда в первую очередь?
Парень неопределенно ткнул себя в грудь. Выглядел он слегка встревоженным. Не подозревал, наверное, что беспечное лежание на пляже – это на самом деле суровая наука и непрерывная борьба с опасным ультрафиолетом.
- Грудь тоже. Но сначала нос, плечи, колени, подъемы, - Хелена похлопала себя по ноге повыше ступни. – Все, что выступает. Туда побольше, понятно?
- Понятно, - неуверенно ответил парень. – Но я не для себя хотел взять…
Все ясно. Не один приехал, оставил девушку свою в номере, а сам крем побежал покупать. Опомнился. Наверное, бедняжка уже всю кожу себе сожгла.
- Кожа светлая?
- Да…
- Веснушки есть?
- Эээ… Нет… Нету.
- Глаза?
- Что?
- Светлые или темные?
- Светлые…
- А волосы?
Парень почесал в затылке, словно этот вопрос поставил его в тупик. Задумчиво прикусил воспаленные жарой губы.
- Давайте самый сильный, - неожиданно сказал он. – Чтоб один раз намазать и не париться больше.
Хелена покачала головой.
- Эти лучи, - она зловеще подняла палец к потолку, - как радиация. Можно на себя хоть по флакону выдавливать – все равно «не париться» не получится. Я, конечно, дам вам крем с самой высокой степенью защиты. Но и вы не давайте ей жариться на пляже весь день. Уводите в тень.
- Кого? – озадаченно спросил парень.
- Вашу девушку, - Хелена улыбнулась. – И сами уходите.
Она увидела, как темным румянцем залило щеки – так сильно, что даже на шею перешло.
- Хорошо, - парень низко опустил голову, роясь в карманах. – Давайте крем. И что там после загара. И панамку. Две.
Когда покупатель ушел, Хелена встала в дверях магазина, сложила руки на груди и уставилась перед собой невидящим взглядом. Может, домой сбегать? Как она там?
- Хеленита! – сестра махнула ей рукой с другой стороны улицы.
Поспорив немного, Хелена сдалась, и отдав ключи сестре, вышла на улицу. Оглянувшись по сторонам, заспешила к дому, но тут же остановилась.
Если Пимпойо придет, он может разозлиться, не найдя Хелену за прилавком. И не постесняется в их дом завалиться.
Она снова оглянулась. И побежала на пляж.
***
Первым, кого она увидела на пляже, был тот самый парень, купивший у нее арсенал солнцезащитных средств. Хелена метнулась за ближайшую будку, где раньше продавали кока-колу. Ей вдруг стало интересно. Парень стоял перед пляжным зонтиком, под которым на плетеном кресле с газетой в руках развалился лысый мужчина в одних плавках. Старый, но крепкий, с белоснежной бородкой и шрамом на груди, напоминавшим недавно зажившую огнестрельную рану. Он не обращал никакого внимания на своего гостя. Парню это не нравилось. Он пытался сдерживаться, но все равно нервно размахивал руками, и, приглядевшись, Хелена поняла, что в руке у него зажат ярко-оранжевый флакон с кремом от загара. Парень тыкал попеременно в небо, где безмятежно сияло солнце, то в себя, показывая на покрасневшую кожу, то в мужчину. Когда он по очереди показал пальцем на плечи, грудь, колени и подъемы ног, Хелене стало ясно, что он повторяет услышанную сегодня лекцию о вреде загара и способах защиты от ультрафиолета. Но мужчина, не отрываясь от газеты, легонько постучал по металлическому столбику зонтика, словно давая понять, что считает такую защиту вполне достаточной. И прекрасно обойдется без словесных излияний и крема непонятного происхождения на своей коже.
Хелена нахмурилась. Ей тоже не нравилось это пренебрежительное отношение к ее товару, а главное – к ее словам. И поэтому первое, что она испытала, увидев, как парень вдруг опускается на колени, открывает флакон и начинает втирать крем в кожу над чужими ступнями – это чувство глубокого удовлетворения. Пока не сообразила – в сцене, которую она наблюдает, что-то не так.
Парни не втирают крем от загара мужчинам. Они делают это с девушками, маскируя заботой желание лишний раз прикоснуться к их коже и испытать приятные ощущения. Мужчины не позволяют парням так обращаться с собой. Сидеть у их ног и заниматься вопросами защиты чувствительных мест от солнечных ожогов.
Она смотрела, как парень, не поднимая головы, наносит крем на колени – аккуратно, не втирая слишком сильно, все, как она ему объясняла. Мужчина словно ничего не замечал. Перевернул страницу. Вытянул ногу. Когда парень встал и занялся его плечами – только слегка подался вперед, чтобы не мешала спинка плетеного кресла.
Хелена оглянулась. На пляже не было ни души, кроме этих двоих и одной девчонки, спрятавшейся за старой будкой. Никто кроме нее не видел, как парень натирается кремом сам и кладет флакон прямо поверх газеты, заставляя погруженного в нее читателя, наконец, поднять глаза.
Мужчина взял флакон и встал. Развернул парня к себе спиной. Но вместо того, чтобы открыть крышку – провел ладонью по шее и по позвоночнику. Взял за предплечье и дернул на себя. Надавив ладонью на затылок, заставил опустить голову и прижался губами к выступающим позвонкам. Флакон упал в песок.
Хелена как завороженная наблюдала за лицом парня. Когда-то их всем классом отвезли в соседний город, где был зоопарк. Там в вольере лежал ягуар – самый настоящий. С детенышем. Тот уже был довольно крупным, но покорно подставлял голову и шею под язык старшего, вылизывавшего своего котенка. Жмурился и блаженно вытягивал лапы, сонно моргал на глазевших через сетку вольера детей.
У того, кого сейчас целовали в шею и между лопаток на ее глазах, на лице застыло точно такое же выражение. Которое держалось еще несколько минут после того, как поцелуи сменились прохладными прикосновениями пальцев, наносивших солнцезащитный крем.
Мужчина вел себя так, словно не произошло ничего особенного. Он вернулся к креслу, снова открыл газету, а парень стоял перед ним и смотрел.
Хелена ощутила, как горят щеки. Ей было страшно неловко – но заставить себя уйти было почему-то ужасно трудно. Все же она начала потихоньку отступать, когда мужчина вдруг снова отложил газету и жестом подозвал парня к себе. Тот шагнул к креслу, и мужчина, подняв голову, что-то спросил. Парень пожал плечами, явно озадаченный. Мужчина кивнул на аккуратно сложенную на песке одежду – шорты и майку – и недовольно поморщился при виде того, как вся аккуратность летит к черту, когда карманы шорт начинают обыскивать, вынимают из них какую-то безделушку и, принимая подарок, надевают ее на запястье.
Хелена вдруг поняла, что будет дальше. Что подарок пришелся по вкусу, и сейчас последует выражение благодарности. Она тихонько отошла и, стараясь не оглядываться, направилась к знакомой дыре в ограждении, через которую они с друзьями обычно лазили на пляж. Она не опасалась, что ее заметят. Что-то подсказывало ей – двое за ее спиной будут некоторое время заняты только друг другом. Она успеет скрыться.
***
- Не приходил?
Сестра отрицательно замотала головой.
- Хеленита, детка. Ты не слышала еще? Пропал твой ухажер.
- Фу, не зови его так!
- Ладно, ладно. В больнице, говорят его видели. Избитый в кровь. Ночью на туристов напал.
- На туристов? Не может быть!
- Клянусь тебе Святыми четками. Пимпойо, говорят, ножом размахивать начал, да только сам же и огреб. Так что давай, завтра выходи на весь день.
- А ты?
- А я с Пако завтра уеду на весь день в Бельмопан.
- Ты что, опять с ним крутишь?
- Дурочка, нам закупиться надо. Он мне помочь обещал.
- Ну ладно, как скажешь, - Хелена улыбнулась и, увернувшись от тычка, убежала в свою комнату.
Лежа в темноте, она продолжала улыбаться, глядя в потолок. Ей было совсем не стыдно за свои мысли. Она надеялась, что Пимпойо по крайней мере сломали ногу, и что он теперь не сможет таскаться в их магазин с угрозами и приставаниями. Если б она знала, кто приложил к этому руку, она бы расцеловала этого человека от всей души. Засыпая, она вдруг снова увидела пустынный пляж, замеревшие от зноя пальмы и под ними двоих – мужчину и молодого парня. Тряхнула головой, отгоняя видение.
Это ее не касается. Это их личное дело.
***
Напевая под нос, Хелена резала и разукрашивала ценники. Она не услышала, как открылась дверь в магазин. Случайно подняла голову и вздрогнула всем телом, уставившись на запястье с кожаным браслетом, с которого свисал маленький нефритовый ягуар.
- Эй, привет! – услышала она.
Светлые глаза на загорелом лице смотрели удивленно.
- Привет… – машинально ответила Хелена, не сводя взгляда со счастливого талисмана Пимпойо, с которым тот никогда не расставался.
- Привет! – повторила она, уже улыбаясь во весь рот. – За кремом?
- Что? Нет. Где тут у вас аптека? Мазь нужна. Ну знаешь, когда кожу ссадишь…
- На костяшках, - кивнула Хелена. – Знаю. Вот.
Она достала лечебный бальзам и вручила его слегка озадаченному покупателю.
- Спасибо, - недоверчиво сказал тот. – А сколько?..
- Бесплатно, - просияла Хелена. – Подарок от заведения. Постоянному клиенту.
Парень странно глянул на нее, но не стал напоминать, что второй визит в магазин вряд ли переводит клиента в статус постоянного.
- Ну тогда… эээ…
- До свидания. Удачи.
- Счастливо.
Вернувшись к ценникам, Хелена снова принялась тихонько напевать, но, не выдержав, рассмеялась.
Вот это подарок.
Ай да турист.
Дай бог каждому так старость встретить – с такой реакцией и таким парнем под боком.
Она теперь точно знала, что на свете есть справедливость. И не важно, что она не могла отблагодарить своего невольного спасителя так, как хотела.
Потому что кое-кто мог сделать это гораздо лучше.
Она резала ценники, посматривая на часы.
Пако и сестра сегодня точно не вернутся.
Телек можно будет смотреть сколько угодно.

@темы: BB, Фики, кексик и алоэ едут в Белиз

---

Воу воу! Спасибо большое Спасибо, друг!
Так здорово, когда может посвятить тебе фик! Это миленько

07.05.2014 в 00:01

Пишет  tanchouz:

Поздравляю с ДР  Keep dreaming - талантливую красотку who keeps me dreaming

Дорогой друг, я хотела подарить тебе порноангст, потому как что же может быть лучше порноангста, но ты кинула в меня картинкой artsyape про картинг.

поэтому сначала я дарю тебе это. если ты думаешь, что это про картинг, это не так

Сын полка

В прачечной стояли привычные шум и гудение. Работники с тележками сновали туда-сюда, загружали белье в гигантские стиральные машины, походившие на отсеки инопланетных кораблей, засыпали химикаты и запускали центрифуги, а из цеха глажки время от времени валил густой пар, превращавший скучную прачечную в живописный вокзал викторианской Англии.

Дэвид Морковски тосковал, прислонившись плечом к холодному боку стиральной машины. На машине висела лаконичная табличка «не работает». Какой-нибудь случайный зритель мог бы решить, что такую же табличку можно нацепить и на самого Дэвида. Большую часть дня он проводил именно так — стоя у неподключенного оборудования и пялясь по сторонам. Однако случайных зрителей тут не было — все знали, что мертвая громада стиральной машины служит хитроумным прикрытием для входа в подземную метлабораторию.

Дэвид время от времени обводил помещение взглядом и зевал так, что хрустела челюсть. Ну и жизнь у этих трудяг. Какое счастье, что он родился не где-нибудь Гондурасе, а в свободной демократической стране. И ему не нужно плыть сюда в трюме нефтяного танкера, а потом убиваться на вредной работе, чтобы отправить на родину жалкие гроши. Дэвид снисходительно покачал головой. Он любил свою родину. На его родине любой человек с мозгами мог поднять бабла — даже иммигрант, вроде этих латиносов. Просто способ надо придумать, и неважно какой. Травить людей напичканной гормонами курятиной на законных основаниях или же убийственной наркотой в обход закона — все в руках предпринимателя. А так как рук целых две, можно заниматься и тем, и другим. И вполне успешно делать вид, что правая рука понятия не имеет, чем занята левая. Главное — родине процент отстегивать и налоговую декларацию правильно заполнять.

Мимо прошел Тайрус, и Дэвид подавился очередным зевком под его мрачным взглядом. Не успел он прийти в себя, как холодный металл под плечом вдруг пришел в движение, и, отскочив в сторону, Дэвид с тревогой увидел, как корпус стиральной машины, гудя, наклоняется вперед. Тайрус подошел и встал рядом. Оба невольно сделали два похожих движения рукой — в зависимости от того, кто где держал ствол. Вместе они смотрели, как замирает панель и как за корпусом стиральной машины открывается вход в сказочную пещеру, полную голубых кристаллов. Подземный тролль в желтом спецкостюме появился на верхней ступеньке и снял респиратор.

- В чем дело? — недовольно спросил Тайрус. — Опять пару чуваков хочешь напрячь, чтоб они за вас лабу драили?

Уолтер Уайт провел рукой по лбу, стирая испарину.

- Мне нужна помощь, — неохотно сказал он.

- Даже не надейся, — покачал головой Дэвид. — Ты в черном списке работодателей, приятель. Тут до сих пор помнят, как из-за тебя те три тетки отсюда вылетели. Прямым рейсом в Гондурас. С голоду подыхать. Да, Тайрус?

В лице Тайруса не дрогнул ни одни мускул. В глубине души Уолтера отряд демонов с радостным визгом вонзил вилы в его печень. Уолтер обычно легко справлялся с угрызениями совести. Однако сомнения в том, что те три тетки, которых он легкомысленно попросил прибраться в лабе, доехали все-таки до Гондураса, а не до ближайшей ямы в пустыне, время от времени оживали и отравляли ему существование.

- Как хотите, — угрюмо сказал Уолтер, — а пара человек мне нужна. Я один не справлюсь.

– Пацан погрузчик заводить не хочет?

Уолтер раздраженно махнул рукой.

- Пацан… то есть Джесси… он вообще ничего не хочет.

- Как это?

- Так. Лежит в подсобке и молчит.

Тайрус и Дэвид переглянулись.

- Продукт наш в нос попал, что ли? — спросил Дэвид.

- Ерунда! — огрызнулся Уолтер. — Партия еще не сварилась! Ладно, я сам все химикаты залил. Но кто баки будет чистить? Опять я?

- Так он давно лежит?

- С утра.

- С утра? Чего же ты молчал?

Уолтер в недоумении пожал плечами.

- Что такого? У него бывает. И камеры там, между прочим, во всех углах. Сами могли заметить.

- Ладно, остынь, — Тайрус отодвинул мистера Уайта с пути и двинулся к лестнице.

- Сейчас я его расшевелю, — донесся его голос из глубины подвала. — Сейчас он у меня запрыгает как кот за бантиком.

Уолтер посмотрел ему вслед и покачал головой.

- Бесполезно, — вздохнул он.

- Не скажи, — протянул Дэвид, прислушиваясь к звукам, доносившимся из лабы.

- Бесполезно, — повторил Уолтер и снял очки. — Словами тут не поможешь. Ничего не слышит. Его как будто контузило — оглох на оба уха.

- Ну, Тайрус у нас мастер слова, — ухмыльнулся Дэвид. — Правда всего три знает. Но они действуют обычно. Разве что совсем уж контуженные не догоняют.

- И что за слова? — мрачно поинтересовался Уолтер. — «Щас башку прострелю?»

Дэвид внимательно поглядел на него.

- Нет, — сказал он. — «Давайте поговорим о Боге».

Уолтер вздрогнул, надел очки, и из лабы тут же раздался шум, подозрительно похожий на возню во время драки.

- Спокойно, — Дэвид взял Уолтера за плечо. — Не дергайся… Вот он… Господи Иисусе…

И оба уставились на открывшуюся перед ними картину — из лабы по лестнице с трудом поднимался Тайрус, а Джесси Пинкман, решивший в этот день поиграть в аутиста, безвольно висел у него поперек плеча.

- Ух ты! — раздался голос откуда-то сбоку.

- Ты только погляди! — обрадовался голос с другой стороны.

- Сдох, что ли? — поинтересовался кто-то третий.

- Вы что здесь делаете все? — рявкнул Дэвид, оборачиваясь к толпе бойцов, незаметно собравшейся перед входом в лабу.

Те смущенно смотрели в стороны.

- Так мы это, — нарочито беспечным голосом сказал один из бойцов. — Постирать принесли.

- Чего?

- Постирать, — подтвердил другой, для убедительности поднимая набитый грязным бельем пластиковый пакет, в который обычно пакуют трупы. — Прачечная же…

- Халявщики, — зарычал Дэвид. — Мать вашу так, сдавайте белье и валите отсюда. Не хватало еще ваши рожи светить тут, вдруг инспекция нагрянет.

- А что с пацаном? — работы в последнее время было мало, и бойцы соскучились. Кое-кто уже достал телефон и украдкой щелкал Тайруса, державшего Джесси на плече, словно римлянин, добывший себе сабинянку.

- Хрен знает, — угрюмо ответил Тайрус. — Дайте пройти. Он дохлый, конечно, но если вы так и будете на пути стоять, я его прямо на пол сгружу.

Бойцы расступились, и Тайрус двинулся к служебной каморке, которую работники прачечной неофициально использовали для перекусов и игры в карты, когда у них случался перерыв. Вся компания, побросав мешки с бельем, потянулась следом.

***

Джесси сидел на старом продавленном диване, закрыв лицо руками. Остальные, обступив его, молча наблюдали, как он едва заметно раскачивается из стороны в сторону.

- На моего племянника похож, — наконец, подал голос один из бойцов. — Тот иногда точь-в-точь себя ведет. Пять лет пацану, всю кровь сестре выпил.

- И что делать надо? — с надеждой спросил Дэвид.

- Ну, — боец, почувствовав всеобщее внимание, важно прищурился. — Надо дать ему одно из двух. Или по жопе. Или то, что он любит.

- По жопе говоришь? — Тайрус задумчиво посмотрел на Джесси. — И помогает?

- Ни хрена не помогает. Но надо же что-то делать.

- Ладно, а что он любит? — поспешно вмешался Дэвид, обеспокоенный нехорошим блеском в глазах Тайруса, продолжавшего щуриться на Джесси.

- Дурь курить он любит, — пробормотал Тайрус, неохотно расставаясь с приятной перспективой от души надавать по жопе проблемному сотруднику. — Ныть и пиздеть.

- Так может пару грамм ему того… — намекнул кто-то. — Не обеднеем.

- Не обеднеем, — подтвердил Тайрус. — Но пацан тебе спасибо не скажет.

- Почему это?

- Потому что за эти пару грамм ему кое-кто ноги переломает. И тебе заодно.

- Это кто ему ноги переломает? — подозрительно спросил Уолтер.

Все смотрели куда угодно, только не на него.

- Уолтер? — Дэвид снова взял на себя роль ведущего этого шоу.

- Да?

- Что пацан любит?

- Эээ… — тот растеряно посмотрел на Джесси. — Хоккей?.. на траве...

- Гонки, — хмуро поправил Тайрус. — На льду. С грузовиками. Толку от тебя…

- Эй пацан, смотри сюда, — один из бойцов протолкался к Джесси и бодро замахал у него перед носом пакетиком с “M&M’s”ом. — Таблетки радости! Съешь парочку — про свою дурь и думать забудешь.

- Что ты несешь, — Тайрус раздраженно выхватил у него пакетик. — Ему ж не пять лет все-таки.

- Да ладно, и не на таких срабатывало. И вообще — он с утра ничего не ел.

- Точно, может, он просто есть хочет? — оживился еще один альтруист.

Тайрус закатил глаза, и в ту же минуту дверь в каморку бесшумно отворилась.

В наступившем молчании, глубоком, как тайна военного переворота в Чили, в помещение медленно вошел Густаво Фринг с бумажным пакетом в руках. Он обвел взглядом всех собравшихся вокруг дивана, и те невольно вытянулись по струнке под взглядом черных глаз, помнивших стадион Сантьяго и визиты каравана смерти. Глава метамфетаминовой империи перевел взгляд на Джесси. Тот больше не закрывал лицо руками. Однако появление Гуса, от которого Джесси обычно шарахался, как торчки из «Кристального дворца» — от джипа Хэнка Шрейдера, на этот раз не произвело на него никакого впечатления. Джесси смотрел в одну точку взглядом, полным такой неподдельной тоски, что сердце невольно обливалось кровью.

Гус Фринг медленно поднял пакет. Окружающие попятились. В пакете лежать могло что угодно. К тому же самая безобидная вещь в руках Гуса часто приобретала совершенно неожиданное и грозное предназначение. Гус неторопливо достал из пакета контейнер, украшенный логотипом «Лос Пойос Эрманос». От контейнера шел вкусный запах куриных ножек. Следом на свет появилась упаковка с жареной картошкой, соус и закрытый стакан с колой.

- Что? — Гус поднял брови, глядя на отвалившиеся челюсти бойцов. — Если я кормлю весь отдел УБН под дверями палаты Шрейдера — почему я не могу покормить подающего надежды сотрудника, когда тот в этом нуждается?

Все закивали и забормотали в том смысле, что да, конечно, что тут странного, пододвиньте стол и где салфетки.

Гус уселся напротив Джесси, посмотрел на него долгим взглядом поверх очков. Потом придвинул к нему коробку с ножками и сказал:

- Поешь немного.

Эффект превзошел все ожидания. Глаза Джесси заблестели, словно ему вдруг явилось воспоминание, ранившее его до глубины души, он уткнулся лицом в ладони, и его плечи затряслись от глухих рыданий.

- Черт, — пробормотал Тайрус. — Ну надо же, как похоже…

Гус снова окинул помещение взглядом, и на его лице возникло слегка обеспокоенное выражение. Как будто до него, наконец, дошло, что в комнате кого-то не хватает. Ситуация выходила из-под контроля, и глаза невольно искали человека, который в таких случаях выступал вперед и парой оплеух или выстрелов восстанавливал гармонию во Вселенной. Однако взгляд натыкался на кого угодно, но только не на нужного позарез спасителя. Гус многозначительно нахмурился. Тайрус в ответ виновато развел руками в ответ и посмотрел на часы.

- Да ты погляди, — парни тем временем неуклюже тыкали лакомствами Джесси под нос и причмокивали.

– Как хрустит, ммм…

- Объедение!

- Ешь давай, а то злой Хьюэл придет, сожрет все нахуй, а потом тобой закусит…

- Тише, — Дэвид махнул рукой и прижал палец к губам. — Он что-то говорит…

Все замолчали. В тишине стало слышно, как из-под сомкнутых ладоней приглушенным шепотом прозвучали два слова.

«Катастрофа… Полная катастрофа…»

- Катастрофа? — озадаченно переспросил один из бойцов.

Все невольно посмотрели кто в окно, кто на потолок.

- Что, диспетчерам в аэропорту антидепрессанты давать перестали? — с опаской произнес Дэвид.

- О, щас Солу Гудману позвоню, — обрадовался стоявший рядом с ним парень. — Запишусь заранее. А то как рухнули эти боинги в прошлый раз — еле пробился к нему на линию.

- Побереги бабло, — раздался новый голос, и в комнату шагнул Майк Эрмантраут. — Сейчас мы с этой катастрофой разберемся.

Парень послушно спрятал телефон в карман. Во-первых, приказания начальства он привык выполнять на автомате. А во-вторых, если Майк собрался разбираться с катастрофой, можно было надеть пушистые тапочки, налить какао в чашечку и коротать время перед телеком, пока не позовут.

- Пинкман, — устало сказал Майк, проходя внутрь и бросая пакет с документами на стол перед Джесси. — Ну что за манера. Ни на минуту одного оставить нельзя — всех на уши поднял.

Джесси вздрогнул, когда прозрачная папка шлепнулась рядом с рассыпавшимися по столу ломтиками картошки. На его лице за несколько секунд успели смениться сразу несколько выражений — надежды, страха, радости, разочарования. Эта борьба чувств оказалась такой изнурительной, что сил на то, чтобы взять папку в руки, у Джесси не осталось. Он поднял взгляд на Майка. Если он надеялся, что по лицу хладнокровного киллера сможет догадаться о содержимом пакета с документами, то должен был испытать жестокое разочарование. Глаза Джесси просили, умоляли и требовали ответа, и окружающие, затаив дыхание, переводили взгляды с него на Майка, ожидая кульминации драмы, разворачивавшейся перед ними. Во взглядах, брошенных на Майка, уже читалось плохо скрываемое возмущение.

- Дали тебе визу, дали, — утомленно произнес Майк. — Признали благонадежным. Так что едешь со мной.

Джесси снова закрыл лицо руками. Его плечи поникли, словно ужас, который благополучно миновал, снова придавил его всей своей тяжестью, и Джесси в своем воображении переживал секунды несостоявшейся катастрофы, перед тем, как позволить восхитительному чувству облегчения затопить его ласковой волной. Руки стоявших рядом с ним бойцов невольно потянулись, чтобы успокаивающе похлопать его по плечу. Им было все равно, куда там собрался Джесси в компании Майка — главное, что парень перестал напоминать случайно уцелевшего свидетеля массовой резни и начал, наконец, подавать признаки жизни.

Уолтер резко сказал:

- Стоп!

Майк тяжело повернулся к химику.

- Джесси уезжает?

- Точно.

- В страну, где американскому гражданину нужна виза?

- Гениально, Уолтер. Как ты догадался?

Уолтер пропустил насмешку мимо ушей.

- Что это значит? — свистящим шепотом спросил он. — Как это понимать?

- Так и понимать, — неторопливо ответил Майк. — Мне визу дали, а ему — нет. Вот он и слетел с катушек слегка. Но я с тем парнем из визового центра поговорил. Так что теперь все в порядке.

И Майк невзначай поправил кобуру с пистолетом.

- Ты что?!! — Уолтер шагнул к нему, отодвинув стоявшего рядом бойца. — Ты что, угрожал работнику посольства?!! Пистолетом? Ты понимаешь, что теперь нам всем крышка — это международный скандал!..

- Уолтер, — укоризненно покачал головой Майк. — Ну откуда в тебе столько кровожадности?

Уолтер Уайт замолчал на полуслове, изумленно распахнув глаза за стеклами очков, услышав такое обвинение.

- Тебя хлебом не корми — только запугать кого-нибудь дай. Никому я не угрожал. Просто нарыл кое-чего на того клерка. И предъявил компромат. Так что виза у нас постоянная. Он нам «воссоединение семьи» прописал. Самое распространенное вроде, так что я возражать не стал. Ты как, не возражаешь? — и Майк обернулся к Джесси.

Тот помотал головой, жуя картошку и листая буклеты, которые успел вытащить из папки с документами на выезд. Вид у него был беспечный и довольный, и картошку он жевал с таким удовольствием, что у смотревших слюнки текли.

Уолтер машинально поглядел на Джесси и прищурился. Потом шагнул к дивану и протянул руку.

- Дай-ка сюда, — нарочито ласковым голосом попросил он.

Джесси, поколебавшись, неохотно протянул ему глянцевый буклет.

- Так, так… — протянул Уолтер. — Белиз... Лучшие отели по фантастически низкой цене… И что все это значит?

Майк помолчал. Потом посмотрел на Гуса. Тот встал и, подождав, пока все взгляды не обратятся к нему с должным почтением, сказал:

- Я рад, что все так удачно сложилось, и я могу сделать важное объявление в кругу своих преданных сотрудников.

Тайрус и Майк одновременно посмотрели на Уолтера. Тот сделал вид, что слушает Гуса с напряженным вниманием.

- Мы расширяем бизнес. Я восстанавливаю свои старые связи в Южной Америке, и скоро мы будем торговать новым продуктом. Из Колумбии.

Майк бесшумно похлопал, многозначительно глядя на своих бойцов. Те дружно зааплодировали, а кое-кто даже сунул в рот пальцы, чтобы одобрительно свистнуть, но осекся под взглядом Майка.

- В связи с этим ваш непосредственный начальник, — Гус кивнул на Майка, — будет некоторое время отсутствовать. Ему доверено встретиться с моими знакомыми на нейтральной территории, а так как эта операция требует секретности, местом встречи выбран курорт. В Белизе. Удобно и экономно. А наш варщик Джесси Пинкман поедет с ним, как специалист по оценке предлагаемого товара. Опыт у него большой, так что его мнению я доверяю.

Майк вздохнул и посмотрел на Джесси. Тот тайком таскал курятину из контейнера, но поймав взгляд Майка, виновато улыбнулся и облизал жирные пальцы. Майк склонил голову набок и прищурился, словно перед ним неожиданно включился канал для взрослых.

- Заместителем мистера Эрмантраута назначается Тайрус Китт.

- А лаба? — возмутился Уолтер. — Кто работать будет?

- А вам, Уолтер, мы найдем ассистента, — угрожающе произнес Гус.

- Не надо, — поспешно ответил Уолтер. — Не надо ассистентов. Я один прекрасно справлюсь.

- Уверены?

- Вполне. Только дайте мне человека для технической работы. Можно не очень смышленого. Главное — выносливого.

- Договорились, — грозный блеск в глазах Гуса понемногу угас.

- И вообще, — вмешался Майк, — считай, что это положенный отпуск. Сначала пацан. Потом сам съездишь. На недельку. Все справедливо.

- Отпуск? — Уолтер задумался и тут же вздрогнул, когда запищал будильник на его часах.

- Партия!

Уолтер кинулся к выходу, потом вернулся, схватил еще пару буклетов со стола и исчез за дверью.

Майк кивнул одному из бойцов покрупнее, и тот без особой охоты двинулся следом за химиком, хотя ему явно хотелось остаться в комнате и досмотреть, чем тут все закончится.

- И вы тоже давайте, — Майк сделал приглашающий жест в сторону двери. — Конец фильма. Хорош балду пинать, работаем. Тайрус, принимай бригаду.

- Я думал, ты его с собой просто так берешь, — негромко сказал Тайрус, задержавшись рядом с Майком. — Вроде талисмана. На удачу.

- Одно другому не мешает.

- Думаешь, он потянет?

- Потянет, — спокойно ответил Майк. — Главное, его в хорошем настроении держать.

- Хочешь совет? Надо давать ему одно из двух. Или по жопе. Или то, что он любит.

- Ну, тут тоже, знаешь ли.

- Что «тоже»?

- Одно другому не мешает.

Глаза у Тайруса стали круглыми, и Майк успокаивающе добавил:

- Ладно, шучу, проехали. Инструкции нужны?

- За тех чужих бегунков потолковать надо.

- Хорошо. Сейчас подойду.

Оставшись в комнате наедине с Джесси, Майк присел рядом с ним на диван и посмотрел, как тот внимательно изучает страницу в единственном уцелевшем после набега Уолтера буклете.

- Выбрал? — спросил Майк.

- Смотри, — Джесси протянул ему буклет.

- Это что за сарай?

- Это бунгало, — возмутился Джесси. — На берегу. Прикинь, засыпаешь и слышишь, как море шумит…

- Море шумит, — с иронией повторил Майк. — К тебе серьезные люди на переговоры придут — а ты им: «Ах, послушайте, как море шумит…» Нам номер нужен в конце коридора — чтоб с пожарной лестницей рядом. И на втором этаже, не выше. Чтоб прыгать было невысоко.

Джесси ничего не ответил. Он грустно посмотрел на вожделенное бунгало.

- Это было бы круто, — прошептал он. — Я такое только в кино видел.

Майк забрал у него буклет. Просмотрел без особого интереса, задержался на одной странице. Джесси меланхолично цедил колу из стакана и глядел в сторону. Майк закрыл глаза. Потом открыл.

- Один день.

- Два, — тут же ответил Джесси.

- Сараи раздельные.

- Ни фига.

- Если комары начнут жрать — сразу сваливаем.

- Майк…

- Не обсуждается.

- Окей. Я возьму химикаты какие-нибудь.

- Не надо. Подумают еще, что ты террорист.

- У тебя же связи теперь есть, — Джесси ухмыльнулся. — Ты меня отмажешь.

- Ишь ты, — Майк обхватил затылок Джесси и слегка сжал.

– Придется, похоже, тебя навестить сегодня, — произнес он, глядя Джесси в глаза. — Проследить, чтоб ты лишнего в чемодан не запихал.

- Я еще проспать могу, — ответил Джесси, не отводя взгляда. — Надо проследить. Чтоб встал вовремя.

Майк вдруг притянул Джесси к себе и, глядя исподлобья, тихо сказал:

- Еще раз так пальцы перед всеми сосать будешь — переломаю все к черту.

- Вот так? — Джесси, ничуть не испугавшись, сунул палец в рот и медленно облизал.

- Пацан, — раздельно и с нажимом произнес Майк. — Ты по краю сейчас ходишь. Понимаешь это?

- Не в первой, — одними губами ответил Джесси. — Как-нибудь справлюсь.

В дверь постучали.

- Можно? — поинтересовался за дверью голос.

- А чего же нельзя? — Майк убрал руку и повернулся к двери.

Дэвид заглянул внутрь и сказал:

- Тайрус велел передать, что с бегунками сам разберется. А мистер Фринг ждет у себя в восемь. Обоих.

- Ладно.

Майк и Джесси шли через привычные шум и гудение, минуя гигантские стиральные машины и время от времени останавливаясь, чтобы дать пройти работникам с тележками. Дэвид Морковски смотрел им вслед. Майк шел, сунув руки в карманы куртки, а Джесси на ходу размахивал буклетом. Поскользнувшись на мокром полу, Джесси уронил буклет и схватился за Майка. И они так и пошли дальше — Джесси держался за рукав куртки, словно боялся упасть, а Майк, которого любое вторжение в личное пространство напрягало по профессиональным соображениям, терпеливо позволял ему идти рядом с собой.

Дэвид глядел и думал, что все-таки из двух озвученных сегодня методов воспитания второй работает лучше всего, и неважно, кто перед тобой — умудренный жизнью взрослый или ребенок, втянутый во взрослые игры.

Давать то, что любит.

Дэвид прислонился к стиральной машине.

Надо запомнить.

У каждого найдется кто-нибудь, кому это очень нужно.

КОНЕЦ

Ну и вечерком сегодня на ночь сказочку расскажу

@темы: BB, Фики, кексик и алоэ едут в Белиз

---

7 вопросов от  tanchouz

1. Хотели бы вы, чтоб ваши фики/клипы/рисунки увидели те актеры, по которым они созданы, или писатели тех книг, чьи герои вас вдохновили?

Если бы рисовала, то однозначно бы хотела. А вот фики... Честно, я вообще не представляю, как они справляются с тем потоком гомосятины, что люди постоянно строчат. Уже волей- неволей сам задумаешься
Я бы хотела написать что-нибудь оригинальное и чтоб они прочитали, но это так, переходя к жанру фантастики
Или косплей замутить, сфоткаться и отправить! Во, вот это бы я сделала


2. Если бы вы прожили с человеком очень долго, обзавелись детьми, обросли родственниками и совместными долгами, а потом вдруг узнали, что он тайком заправляет наркоимперией - что бы вы сделали?
я бы спросила бы себя, как я оказалась в таком браке... Оправдание только если он прям секси-шмекси

3. Как перейти ручей, не позволив воде коснуться себя, если нет ни моста, ни камешков, по которым можно попрыгать? Магии и помощников тоже нет, есть только вы и ручей))
а че за аквафобия такая? найдем того, кто перенесет!


4. Как вы думаете, чем окончится история человечества?
женщины эволюционируют в драконов с тремя ногами

5. Какой полезный дивайс еще не изобрели ученые?
штуку, которая транслирует мысли сразу в ворд

6. Каким смайликом в дайри вы чаще всего злоупотребляете?

И пусть весь мир подождет

7. О чем бы вы спросили представителя инопланетной цивилизации при первой встрече?
как долго они молча угорали прежде чем подойти

@темы: Тайлер шлёт пламенный привет, Look how handsome my face is

---

Вчера был традиционный ужин для журналистов в Белом Доме. В своей речи Обама упомянул Коммьюнити
В офисе NBC сейчас наверное дилемма - продлить сразу на десять сезонов или сначала заказать франшизу

@темы: Look how handsome my face is, Дэн Хармон

---

Как я съездила в Америку

Ну что ж, месяц с возвращения позади. Пожалуй, пора вспомнить.

Невероятное количество слов.

Часть 1. Как мы приехали.

Прелюдия

В моей градации чемоданов есть сейчас две категории - пупсик, с которым я обычно летаю по пляжным отдыхам (когда выезжаю к Кате в Болгарию, пишу "мы с пупсиком выехали", она почему-то всегда угорает), и биг пупс (чемодан с душераздирающей историей появления, но об этом потом).

В природе бывают ещё гранд пупсы, но у меня нет стольких вещей, чтоб заполнить такой объем.
Так вот, очень долго была у меня дилемма брать пупсика или биг пупса. Биг не то, чтобы прям гигантский, но все равно. В итоге прихватила я в путь Бига и не прогадала.

Скажу все честно, не утаивая. Вечно что-то притащишь из чужой страны - нужное и ненужное, но так стыдно за себя, как в Америке мне не было никогда, даже в Таиланде. А мне кажется, я оттуда вообще с тремя сумками в руках улетала.

Короче вещей я из Америкосии увезла столько, что я по граммам прошла по весу в аэропорту + Аня просто изнасиловала моего биг пупса, чтобы тот закрылся. Это действительно было насилие, и я не могла на это смотреть, особенно, когда Аня прыгала на нем сверху, произнося: "Это же чемодан. Ему положено страдать!".

Как мы прилетели

Вполне годным мартовским утром я вылезла вместе с Биг пупсом из братовой тачки, махнула лапкой всем на прощание и пошла. Зоя Павловна, мой компаньон, как самый ответственный и ближе живущий, уже была внутри.

Напрягли меня все сразу. Мол, не расслабляемся, пока вы ещё здесь. Прежде чем допустить нас до регистрации на рейс я ответила на тонну пугающих вопросов - Оставляли ли Вы свой чемодан без присмотра? Сами ли Вы его собирали или Вам кто-то помогал? Просил ли кто-то что-то передать? Нужно ли Вам что-то декларировать? Везете ли Вы какие-то овощи? а их семена? Как давно Вы покупали билеты?

Окончательно меня добили просьбой сообщить точный адрес моей поездки с номером местного телефона. В итоге пол полета я думала о том, что неправильно написала название города и теперь мне возможна хана. А концу полета я уже начинала задумываться, что, может, стоило и чего-нибудь задекларировать.

Подобные перелеты действуют не хуже допросных комнат, честное слово. Хотя кормили очень вкусно. Особенно после моей двухмесячной диеты, все показалось бы раем, но чего-чего, а еды в Америке реально полно, столько всяких вкусностей. омммммммммммм

За все четыре перелета мы почему-то ни разу не сидели с Зоей рядом, хотя каждый раз нас спрашивали вместе ли мы едем и каждый раз сажали раздельно. Похоже, новые психологические трюки

Так я познакомилась в ту сторону с девочкой Ирой. Она три года прожила в ЛА, теперь периодически приезжала понастальгировать. По пляжам и всему. Мы успели обсудить что-то очень важное в перерывах между обедом и моей паранойей о грядущем разговоре с таможенником и, кажется, ещё что-то посмотреть. Я хотела вдарить по Ньюсруму, но был только второй сезон. Коммьюнити как всегда не было, так что в итоге я смотрела мульт про куропаток.

Каждое новое место отзывается по-разному. Частенько тревогой, потому что хрен его знает, чего ждать от этого нового. Да и аэропорт вечно выглядит как захолустная помойка, и все совсем не так как на супер фотках, по которым ты мечтала ранее. Ковровых дорожек почему-то не расстилают, кушать хочется, а ещё же вечно в отель ехать.

Все было не так. Прилетали мы в середине дня в аэрапорт Кеннеди. Как только я увидела полоски суши близ океана накрыло первой волной. Сердце сразу радостно заболело чувством - это наше, мое. Верно приехали. Ему можно сразу доверять. По Госту же сделано. Кардиолог расписывался за это пару раз даже. А потом чудо-чудное - появились домики. Этот американский рай перфекциониста - ровные квадраты везде и всюду вставляют похлеще родных "где смогли, там и построили".

Так что первое впечатление меня зарядило очень сильно. Я в нервно-возбужденной радости вылетела из самолета и все повторяла Зое "ты посмотри-посмотри, мы здесь! А тут и океан, и домики". Зоя, как человек, во-первых, адекватный, во-вторых, уже бывавший в Америке, очень мило подтвердила, что, мол, да, и домики есть, и мы здесь. В финальном рывке, измяв всю миграционную карточку, мы отстояли очередь простых смертных и неопаздывающих транзитников. Очень милый таможенник поинтересовался, с кем я приехала и как долго планирую быть. Больше не мучил и поставил разрешение на пребывание до августа.

В состоянии фул оф эмоушен я вытащила биг пупса из тонны чужих судеб-направлений, заархивированных в директории чемодана. Багаж наш досматривать не стали - я не могла быть рада более.

Когда мы наконец прошли за последнюю черту досмотра, то сразу вылезли на улицу. У нас впереди был второй рейс, но это был момент праздника и триумфа. В Нью-Йорке дышится по-другому. Натурально свободу вдыхаешь. Без примесей. Тяжело поведать это только в виде перессказа, но люди там действительно свободнее. Наша страна очень скована вся по сравнению с ними. А тут...
А ещё желтые таксишечки с Аароном Полом носились мимо меня, вырабатывая просто чистейший кайф от того, как это все забавно. Вдалеке виднелись залив и высотки, солнце действительно грело, и ветер все гонял мои волосы туда-сюда, взбодрись, мол, ты здесь, все настоящее.

Как нас встретила Аня

Приехали мы в гости к девочке Ане.

Аня родилась и закончила институт в Абакане. Потом приехала в Москву и начала работать переводчиком. Ездила туда-сюда в командировки и однажды познакомилась с летчиком Лэрри. Вышла замуж и уехала в Америку. Прожила так семь лет, а потом до неё наконец-то дошло, что Лэрри мудак. Примерно так выглядла история её жизни причем в собственном перессказе. Теперь Аня разводится с Лэрри и снимает небольшой домик на берегу озера в крохотном провинциальном городке. И тут она и позвала нас заехать в гости. Ну как я могла быть против. Пронаблюдать то новое начало жизни. Поинтереснее кинохи будет.

Городок Анин находится в Центральной части, ближе к северу. Чтобы туда попасть нам надо было сначала долететь до Миннеаполиса. Естветсвенно, чтобы сэкономить мы нашли себе самые дешевые билеты. Но они были уже другой авиакомпании, поэтому пересадку ждать нам было долго. Часа четыре. Нам то несложно, но только спать хотелось очень.

Поэтому мы развлекались как могли - Зоя бегала по всем этажам в поисках Вай-Фая, после того как я окончательно сдалась, заявив, что он победил.
Я же осталась читала Керуака "В дороге". Потому что что ещё можно читать в дороге в Америке. Глупый вопрос, я поняла. Старина Джек исколесил всю Америку во все стороны - от Востока юности да Запада будующего. Однажды я тоже это сделаю.

Зоя все прибегала, спрашивая, может поесть или ещё чего мне надо? А я все говорила, подожди, сейчас очень печальный момент, потому что Эдди только что бросил Сала. Залез в дурацкую попутку, прихватив шерстяную рубаху. Я всегда очень расстраиваюсь в этом моменте. Вечно такие Эдди делают дождливый день ещё холоднее.

К посадке на наш второй рейс мы были почти в отрубе на лавке возле выхода. На внутренних рейсах контенгент забавный. Много школьников и бизнесменов. Все летят по делам или к родственникам. Я с жадностью начала пялиться на каждого - пока первый день же можно. В самолете было почему-то очень холодно и я натянула шапку и застегнула свою курточку (ведь Аня велела пальто не тащить, уже не так и холодно) покуда молнии хватало.

Со мной летел приятный парень студент, который читал что-то интересное, а ещё он пару раз хотелось спросить, почему я так хочу спать, ведь всего девять вечера. Но я не стала бы ему говорить, что в Москве дело к шести утра. А до этого мы с котэ особо не спали, а переживали и собирались. Может, поэтому наш диолог об этом так и не состоялся.

Около полуночи мы прилетели в Миннеаполис. Город тяжелый будто промышленный и мануфактурный. Он северней и снегу было видно, ещё полно. Вот так, приближаясь к двадцати часам пути, мы попали в небольшой аэропорт каменного, будто монолитного городка, хотя потом, когда мы уже приезжали туда днем, он был все-таки легче и приятнее.

Когда мы выползли забирать багаж оказалось, что Ани нет среди встречающих. Теперь я думаю, что упустили мы её в первый раз, потому что потратили время, пялившись на бейсбольную команду, забирающую багаж с соседней стойки.

Почти по книжно-сюжетному в полночь мы поняли, что стоим на улице такого далекого места, кругом ночь и холод, а Ани нет. Интернет не ловит, на моем телефоне денег не было, а на Зойкином роуминг вообще не работал. Интересно, что за всю поездку мы не разу не паниковали, хотя бывало многое. Потому что мы похожи в хороших вещах. Никогда не бросим другого и все решим.

Мы съели пару прилетевших снежинок для ускорения работы мозга после чего я поняла, что надо позвонить с автомата. В итоге через пару минут, провожая взглядом последних бейсболистов в шортах (им там все вообще почему-то не холодно), я засовывала четвертаки в телефон после чего Зоя Павловна спокойным приятным голосом оставила Ане сообщение о том, что мы прилетели и ищем её. На её месте я уже орал бы "Где ты ходишь???", вот почему меня видимо до сих пор не повысили на работе.

После звонка Зоя пошла пройтись по залу ожидания, а уже через минуту я увидела Аню, подплывающую ко мне. Потом ещё неделю у Ани была популярна шутка, что она не видела прежде более счастливого лица, чем мое в тот момент. Я не знаю, как мы разминулись, ведь все это мы были в одном помещении, но тем не менее как в море корабли.

Ехать до Аниного дома нам было где-то около трех часов. Аня естественно была на взводе. От кофе, нашего приезда и невероятности каждого жизненного момента. Аня перманентный гиперактив. Но помноженный на три прошлых составляющих, приправленных стимулом "главное не уснуть за рулем" - мы были к этому не готовы. Потому что хотелось упасть и уснуть. В итоге мы решили, что Зоя падает назад и спит, я беру первую вахту.

Я села вперед, положила под голову свою дорожную подушку и велела: "Говори!". Мы пролетели через Миннесоту буквально за час, а желание ущипнуть себя все ещё присутствовало.

Аня - мастер Рейки и вообще талантлива и интересна. Я её искренне очень люблю, хоть жизнь её потрепала, и она может крайне больно реагировать на ерунду. Аня рассказывала, как она переживала весь день. Ведь мы ей так и не смогли написать из аэропорта, что успешно въехали. А проблем то у нас была куча, то за выезд, то за въезд переживали.

- Я чувствовала форму - говорила она мне. - Ну, пограничников, понимаешь. Очень переживала, что у вас проблемы были.
- Ты не форму чувствовала, а наши страхи, - говорю я, но она не верила.

Аня в один из своих приездов попала на допрос к пограничникам. После четырех часов её посадили в обратный самолет и сказали, что её мотивы поездки их не устраивают с таким типом визы. Наш общий друг, ездившей к ней в канун НГ, тоже пообщался с властями, на въезд добро в итоге дали, но он опоздал на стыковочный рейс.

Потом Аня начала рассказывать какие-то местные байки, и мы окончательно расслабились. Потому что в итоге дошло, что мы уже здесь. Я поняла это в какой-то забавный момент. Было уже за два часа ночи, я была где-то на грани между сном и реальностью, потому что помню обрывки фраз Аниных историй и свои возгласы типа "Ну, ничего себе", снег, падающий в окно, зеленые знаки, бесконечные развязки и плавную как гладь дорогу.

В итоге я сдалась и вырубилась, потом уже поняв, что в этот момент проснулась Зоя и забрала разговорную вахту на себя. Я проснулась уже почти у дома, когда Аня сказала, что тупее, чем названия её улицы - 25 1/2 стрит просто не бывает. Я подумала, что и вправду глупо называть улицу цифрами, да ещё и с дробями, но что ж поделать.

Мы залезли в домик и поняли, что здесь будет хорошо. Почти в четыре мы почему-то сели пить чай с печеньем, потому что именно почему-то сейчас это было крайне необходимо сделать.

А как иначе мы же были в Америке.

А это наша Анечка

Часть 2. Читек

Про американцев

Американцы - люди простые. Без вот этой печати тяжелых душевных мук в виду неидеальности мира, политического строя и идеологических взглядов соседа.

Им все равно по большому счету, что происходит в политике, космосе и заднем дворе гражданина Иванова А.В. Не в смысле, что они ограниченные или недалекие. Если спросить, что они думают об Обаме или проблемах мироздания, они с удовольствием расскажут, послушают твое мнение и поучаствуют в диспуте, но, в отличие от наших сограждан, они не превращают это в смысл дня, жизни или ужина.

Для них всегда семья и своя личная жизнь на первом месте. Я сейчас именно про жителей небольших городов имею в виду, с городскими мы, ясное дело, так близко не общались. Так вот, семейные ценности там выстроены так, что мы можем только позавидовать, поплакав в углу двора, где провел некогда свое детство.

Американцы в курсе новостей, последних событий, имеют на все свое мнение, но все это для них не более, чем вторичный сюжет. Важней для них всегда будут события семьи. Праздники, общие ужины, рождение троюродного племянника двоюродной сестры - вот действительно самые важные и насущные проблемы в их жизнях. Новостям из телека никто не будет уделять столько времени, сколько уделяюет просмотрю фото любимого племянника.

Если есть возможность, то они стараются даже жить рядом. Вот подряд идут домики - здесь живут родители, в соседнем их сын с семьей, а на соседнем холмике - дочь с семьей. У всех свои дома-хозяйства, полноценные семьи, но все они рядом. У кого-то скоро родится внук - эпическое событие, о чем сообщается всем соседям, по этому поводу закатывается большой праздник, и все родственники приезжают в гости.

Это миленько.

К иностранцам относятся очень спокойно. Потому что там все иностранцы Не только исторически, но и номинально. Повсюду выходцы абсолютно со всех стран, ибо Америка - это действительно место, где можно начать жизнь сначала. И все начинают.

Приехать и сказать, что ты из России - этим никого не удивишь. Американцам по большому счету по барабану абсолютно откуда ты. Для них все равны, и все интересны в равной степени. Никто у нас не спрашивал ни про водку, ни про медведей. Мне кажется в нас самих больше стереотипов сидит и о себе, и о них.

Большинство американцев никогда не выезжает за границу. У многих даже нет загран паспортов. Путешествуют либо по Америке, либо в ближайшие страны. Раньше и в Канаду можно было по правам въехать, теперь уже нет, жалуются они. Когда мы говорили, что скоро поедем в Нью-Йорк, многие говорили нам, что сами там не бывали никогда. Многие не любят большие города. Я их даже понимаю, пожив в маленьком городке. Там такая тишина, свежий воздух, никто не достает. Есть смысл избегать миллионников.

Про город

В маленьких городах живут спокойно. Как в отчаянных домохозяйках Ходят в магазин, прачечную. Ну, как ходят...

- У нас тут пешком вообще не передвигаются, - говорит мне Аня в первый же вечер. - Даже тротуаров нет, понимаешь. И ходить то толком негде.
- Почему? - спрашиваю я.
- Ну как-то не принято, - объясняет она. - Все на машине. Даже если надо в соседний дом, поедут на машине. Вот увидишь, если мы сейчас куда-то попремся пешком, все смотреть начнут странно.
- Давай сходим, а то я усну, - прошу я её.

Мы вылезаем на центральные улочки их небольшого города. Тротуаров действительно нет вообще.

- Я же говорю, а ты мне не веришь - говорит Аня и идет вдоль дороги. - Чего-чего, а именно этого мне здесь нехватает -просто походить, - признается она.
- Я спасу тебя, - говорю я и верчу головой по сторонам. Вокруг тишина, совсем редкие машины. Я в Аниных лыжных штанах яркого голубого цвета, потому что на улице мороз, а я на это не рассчитывала. Ну хоть точно заметят издалека.

Мы идем вдоль обочины, и я пялюсь на каждый дом. У кого-то совсем маленькие, у кого-то большие, двух и даже трехэтажные. Вот она социальная градация в действии. У кого-то ещё остались украшения с рождества и смотрится безумно красиво: гирлянды, олени, венки. У дороги маленькие почтовые ящики с фамилиями хозяев.

- Про наш городок знаешь как говорят, - рассказывает Аня, припрыгивая на ходу, - два раза моргнул фарами и проехал. В смысле что крошечный, проедешь и не обратишь внимания даже. Но я привыкла.

Она показывает пальцами в разные стороны - тут живут Питер, тут эти. Все соседи, всех знают. Очень много частного бизнеса. Открыть может кто угодно и что угодно. Многие работают на себя. Легко и приятно. У кого магазин свой, у кого закусочная.

- Малый бизнес тут любят и поощряют, - говорит она. - Смотри сейчас у людей будет шок, - кивает она на приближающиеся машины.

Машины реально начинают тормозить, и люди с любопытством нас разглядывают пока мы продолжаем идти.

- Чего это они? - спрашиваю. Заодно проверяю, как всегда, не торчит ли где чего.
- Ну, я ж говорю, мы пешком идем - это странно, - говорит Аня. - А ещё, - смеется она. - Мы очень худые для здешних мест. А теперь прикинь две худые девушки идут пешком - у местных скоро паника начнется.

Паника так и не началась, но притормаживали почти все. Можно было почувствовать себя королевой бала.

- Все ездят на пикапах, - продолжает рассказывать Аня. - Этого я тоже не очень понимаю. Могут ничего в них не возить, но все равно на пикапах вечно. Наверное, нравится просто.

Ближе к ночи мы приезжаем на местный аэродром.

- Здесь я учусь летать, - рассказывает Аня. Вокруг не души - только взлетно-посадочная полоса подсвечена. Где-то вдалеке лес, позади наша машина.

- Красиво, - говорю я.

- Да, - отвечает Аня. - Видишь, там ангар вдалеке?

Я присматриваюсь и киваю.

- Там самолет моего мудака, - поясняет она. - Вот бы его сейчас на тачке протаранить.

Я смотрю на Аню и понмиаю, что она серьезно.

- А можно я уйду? - спрашиваю на всякий случай.

- Нет, нельзя, - говорит она. - Ты должна меня вообще отговорить сейчас.

- Но он же мудак, - говорю я.

- Да, - кажется на время это становится весомым аргументом. - Ладно, - наконец заканчивает она с планами мести. - Видишь маяк тут горит? У нас его из дома видно. Маленькие зеленый огоньки... Покатаю вас на самолете обязательно, - вдруг добавляет она.

- Может не надо? - спрашиваю я на всякий случай.

- Надо, - говорит она. - Тебе понравится.

- Точно, - говорю я и смотрю поочередно на зеленые огоньки и ангар мудака.

Про Марка

- Марк помог мне больше всех здесь, - говорит про него Аня. - Когда я от Лэрри то ушла. Нашел дом этот и вообще... Не знаю, что бы я делала без него.

После знакомства мы с Зоей однозначно решили, что у каждой женщины должен быть свой Марк. Неважно в каком статусе.

Марк - летчик небольших самолетов. Всю жизнь летает, учит других, сам чинит и собирает самолеты. Мужчина, рядом с которым даже самые повернутые на контроле уставшие женщины, могут сесть и расслабиться. Марк - каменная стена, которые всегда знает, что делать.

- Это мой первый полет, - говорит Марк нам сразу после знакомства, когда мы вновь приезжаем на аэродром.

Мы с Зоей Павловной переглядываемся, и я опять спрашиваю, можно ли уйти.

- Он шутит, - кричит Аня, уже устраиваясь за штурвалом.

Мы залезаем в крошечный самолетик, пока Аня щебечет, как мы весело осмотрим сейчас окрестности.

- Я кстати уже давно не летала, - бросает она в конце.

- Лучше бы ты не говорила об этом, - отвечаем мы с Зоей.

Марк научил Аню летать и помогает ей получить лицензию. Летает с ней вторым пилотом и издевается над всеми, чтоб скучно не было. Просит разрешения сфоткать на память наши боязливые рожи и так по доброму угорает, что мы даже сами не против.

- Смотрите вон стадо оленей бежит, - говорит он нам пока мы пролетаем над озером, а мы с Зоей по тихому просим прощения за все прошлые прегрешения.

- Че вы там молитесь? - бухтит Аня. - Я отлично летаю между прочим... Правда ещё ни разу сама не садилась, - потом добавляет она.

- Да? - передразнивает её Марк. - Это моя первая посадка тоже.

Это мы выжили после полета

Марк потом много раз приезжал к нам в гости на завтраки и привозил кучу интересных штук. Затарил нас клиновым сиропом и байками про бесконечные путешествия.

- Жалко жена его не понимает в этом, - говори Аня. - Ей это все неинтересно. Поэтому вы ему так сразу понравились. Она такая серьезная, спокойная. А вы впечатлительные, конечно, ему интересно с вами.

Когда мы приехали с ответным визитом в гости к Марку я вообще не поняла как он еще не сбежал к канадской границе. Жена его Темми - милая женщина, угостила нас горячим шоколадом и устроила экскурсию по дому, пока Марк возился со своим вторым самолетом, чтоб покатать нас на нем.

Я думала, что каждый мой шаг разрушает идеальную структуру её дома. Я думала, что так аккуратно разложены вещи могут быть только на фотках в дизайнерских журналах. Было даже как-то неудобно вносить элементы хаоса в её вселенную. Поэтому мы побыстрее вывались на улицу. У Марка два своих гигантских ангара, в которых он чинит самолеты и прочую ерунду, с которой к нему сбегаются все окрестные соседи.

Забавный резонансы получается, когда заходишь в его владения и чувствуешь, что здесь весь он, в отличие от дома. Как будто залезаешь целиком в его жизнь, странно, что он нас так радушно пускал. Повсюду фото всех времен, вырезки из газет. Как в кино опять таки.

Вот кусочек его мастерской

Марк катал нас по одному на

вот этом пупсике

, который взлетает прямо со снега.

Там все по-настоящему, сидишь с наушниками, переговариваешься по рации. Марк как супер шикарный пилот прокатил нас по окрестностям, летал, почти касаясь озера, развлекал как мог. Потом поднялся высоко, заглушил мотор, крикнул что-то типа "Упс", и мы резко полетели носом вниз, я естественно начала орать,а Марк ржать. Так что мы достойно повеселили друг друга.

Потом мы весь вечер гоняли наперегонки на снегоходах по полю у него за домом, пугая соседей, друг друга и местных кошек. Как стемнело мы завалились в дом, съели пол холодильника и ржали, как безумные, обсуждая какую-то ерунду. В итоге, почуяв, что Темми скоро просто убьёт нас троих, мы быстренько ретировались.

Женщины и самолет

Марк приезжал попрощаться с нами в наш последний день, взял клятвенное обещание, что мы ещё приедем, очень хотелось бы его теперь сдержать.

А недавно Анька накатал мне тут такой мессадж:

Вам Марк отправил еще сиропа, он сам заполнял накладные с адресом по-русски, поскольку меня не дождался. Хахаахаха посмотрим, куда придет. На Зоин адрес.

Ну золотой души человек, а.

Про Анин дом

В Аниной спальне гигантская кровать и окно на всю стену с видом на озеро. Мы валяемся ламантинами на кровати и смотрим в окно на бегающих туда-сюда белок.

- Знаешь, что особенного в этой картине? - спрашивает Аня, кивая на противоположную стену.
- Рамка? - спрашиваю я. Хотя рамка простая, но надо же что-то сказать.
- Дата. Видишь в углу? - отвечает она. - Она написана в год моего рождения. Когда выбирала дом, все думала брать или нет, а потом увидела эту картину и решила, что беру.
- Ты сняла этот дом из-за цифр в углу картины? - вежливо интересуюсь.
- Да, - кивает она. - Подумала, это знак.
- Чеканутая.
- Да? Я хотя бы не ору, каждый раз, как белка мимо пробегает, - парирует она.
- Думаешь, я в Москве часто белок вижу? - обижаюсь я. - И вообще хочу оленей увидеть.

Я ною, что хочу увидеть оленей с ночи нашего приезда, удивительно как её это не достало ещё.

- Да увидишь ты их, - отвечает Аня. - Оленей полно здесь в лесах. Ну и кроликов тоже.
- А кролики где? - спрашиваю я.
- Ну, они почему-то утром в основном вылезают, часов в шесть.

Потом два дня мы с Зоей угораем над шуткой о том, что сикс о клок - это на самом деле секс о клок. Аня называет нас малолетним, но сама тоже угорает втихаря.

Анина супер уютная гостиная

Анин домик

Кажется, что он маленький совсем, но внутри он как палатка в ГП - бескрайний.

Замерзшее озеро

, по которому все гоняли на снегоходах, мы бегали просто так, и здесь же я наконец-то встретила оленей.

про Джесси

- У меня есть отличный знакомый, - говорит Аня, пока печет с утра вафли. - Скоро заедет. Рабтает тут рядом. Джесси зовут.
- ЧЕГО? - говорю я, даже позабыв про вафли.
- ЧЕГО? - передразнивает она.- Джесси говорю.
- Ясно, - Ане не объяснишь, Аня телек не смотрит. Вообще там мало, кто телек смотрит. Такое ощущение, что мы тут смотрит больше, чем они. Я спрашивала у всех, кто бывал у нас в доме, что они смотрят, какие каналы и какие передачи. Реально мало, кто на чем-то заморачивается. Так врубают для фона. Я честно прилипла смотреть Коммьюнити, прыгая по комнате с криками "Наконец-то я посмотрю его по телеку", но мой энтузиазм никто не разделял.

Джесси - шикарный парень. Жалко, что он живет так далеко. Я б хотела иметь такого друга. Он понимает мой неадекватный юмор. Аня мне потом даже сказала, что сдружилась с ним из-за этого.

- Я когда его встретила в первый раз, подумала, что он прям как ты, - смеялась она. - Ну, только на английском.

У Джесси шикарный пес, который слушается его во всем. Он успел залезть у нас ванную, забацать лунную походку и начать охоту на белок.
Вот так забавно, что есть на свете реальный Джесси. Только он гигантского роста. Сама общительность и позитивность.

Про американских женщин

Они вообще там не стареют. Реально.
Вообще американцы хорошо в возрасте выглядеть все.
Да, есть толстые. Но таких пропитых и усталых людей как у нас я там не встречала.

У Ани две шикарные соседки, которые к нам частенько заходили в гости. Дон и Кэролайн.

Дон - около шестидесяти. Выглядит она максимум на сорок. У нее муж, бывший муж и молодой любовник Марк.

- Муж сегодня был недоволен, что я два часа болтала с Маркм по скайпу, - хохочет она.

Мы с Зоей, как девушки изначально консервативного воспитания, долго и радостно угорали над Дон, думая, что уж неё точно есть чему поучиться.

- А что? - говорит она. - Я вроде жить только начинаю. Кстати надо срочно поставить на мужа новый рингтон, чтоб не путать с Марком, а то неудобно.

Кэроли за тридцать. Визуально она кажется, раза в три меня больше, но на деле пограциознее и обаятельнее многих.

- Посоветуй мне чего-нибудь, Кэроли, - говорю я как-то, когда мы болтали. - Что-то не ладится у меня личная жизнь последний год, что-то походу я не замечаю в себе. Тебе со стороны должно быть видно.
На что Кэроли делает дикое лицо, потом встает и говорит:
- Погоди минутку, мне надо прийти в себя.
- А что? - искренне говорю я.
- Не ладится, - говорит Кэроли садится обратно и начинает ржать. - Ты что серьезно?
- Ну да, а что? - говорю я. - Видишь, советы собираю у мудрых женщин.
- Да, я с твоей внешностью давно бы уже женой короля была кого-нибудь, - отвечает она. - Серьезно. Не ладится у неё, - опять повторяет она.
- Ну ты знаешь, по-разному бывает, - говоря я. - Бывает, чувствуешь себя не такой какой-то.
- Чего? - опять шокируется она. - Смотрит на Зою. Та кивает - бывает мол. Аня тоже согласна - заморочек хватает.
- Ну вы странные, - говорит Кэроли. - Вы русские, вообще реально именно красивые. Мне б в голову не пришло даже, что у вас там что-то не ладится. И странно это все. Я вообще никогда не заморачиваюсь, что со мной что-то не так или ещё что-то. Первый раз о таком слышу здесь. Понравился парень - подхожу зову его куда-то и иду. Посмотрим ещё, понравится ли он мне. А не захочет другого зову, какие проблемы то? Я себя устраиваю целиком и полностью и всегда устраивала. У нас тут просто с этим. Я и на свидания особо не разодеваюсь. Я такая, какая я есть.

И тут в голове моей произошла маленькая революция. Потому что Дон потом вообще долго не могла поверить, что мы серьезно об этом всем говорили.

Чего вообще мы русские женщины заморачиваемся то все? Потому что я специально потом приглядывалась к другим женщинам. Они реально там такие. Чувствуют себя красивыми и прекрасными, без всяких заморочек, что я там где-то толстая или ещё что-то. Более того. Ценить себя умеют по-настоящему.

Короче, где-то мы с вами в своем мироощущении свернули не туда.

Милашка Кэроли

Дон хохочет

Часть 3. Нью-Йорк

Как мы уехали из Читека

В последний день мы ездили в мексиканский ресторан отмечать отъезд. Но из-за того, что мы решили заскочить в один магазин за конфеткой, а там оказалась распродажа одежды в ресторанчик мы приехали очень поздно. В итоге там оказались мы, кто-то доедавший в дальнем углу и десяток мексиканцев смотревших как мы меряем их шляпы и ржем. Учитывая место расположения, поздний час и трех таких баб как мы, удивительно как мы вообще оттуда уехали.

Потом мы приехали домой и вывалили в гостиной все вещи, которые нам надо упаковать. Зрелище оказалось просто неприличным. А после того как я хотя бы примерно разработала план, как уместить это безобразие в биг пупса появилась довольная Аня с гигантским банным халатом и возгласом: "Передадите от меня Руслану подарок". После этого мы поняли, что хана: либо одевать семь пар трусов и штанов на себя, либо придется остаться там. В итоге чемоданы наши были просто изнасилованы Аней: прежде чем таки закрыться, она прыгала по ним, ползала и повторяла: "Это чемодан, ему положено страдать".

Рейс был у нас утром, а до аэропорта надо было ехать часа три, поэтому мы решили поспать пару часов, и вначале трех где-то выехать. В итоге из неги блаженного забытия меня вырвало Зоено "БЛИН" и 3:20 на часах возле кровати. Я не знаю, почему у Ани не сработал будильник и почему Зоя проснулась сама, наверное потому что не улететь в то утро мы не могли. Так что около четырех мы пинками запихивали Аню в машину, которая уверяла нас, что с одним накрашенным глазом она ехать ну вообще никак не может. Я естественно была на взводе потому что мы нормально уже опаздывали, ехать долго, мы влезли в тачку, Анька заводит мотор, и тут у неё на магнитоле в случайном порядке врубается какой-то её трек с рейки медитацией - Сядьте ровно, медленно вдохните и выдохните - сообщают нам. Мы начинаем дико ржать, потому что эпичнее трека просто не может быть.

Потом мы летели по пустому автобану, мне дико хотелось спать, и я сквозь сон слышала какие-то Анины рассказы про дальнобойщиков в Абакане, который наверное и сейчас куда-то едут и травят байки, хотя кто их знает.

В аэропорт мы принеслись впритык со своими десятью чемоданами, и тут оказалось что у нас перевес, за который надо доплачивать по сто баксов. Пообщавшись на уровне обмена мыслями мы пришли к выводу, что нас такая ситуация не устраивает, поэтому как истинные русские бомжи мы начали вытаскивать вещи из чемодана и распихивать их по всем доступным карманам, доведя вес чемодана до идеального совершенства в 50 фунтов.

Потом меня просили развязать хвост, дабы видимо проверить на наличие ядерного оружия в волосах, а может из-за подозрительно большой ручной клади, а может из-за подозрительно активно машущей руками и орущей "Пока" Ани.

Вот так эмоционально активно мы покинули Миннеаполис, заодно чуть не опоздав ещё на посадку в самолет, тусуясь в очереди за едой.

запись создана: 29.04.2014 в 23:00

@темы: Америка, Будущий роман